Покровитель. 1 - страница 7

– Так уж и ничего? – возразил лорд Сиденхэм с саркастической усмешкой. – Уверен, что если бы вы задались целью проникнуть в смысл этих букв, то преуспели бы. К счастью, вам незачем ломать голову над такими пустяками, как разноска букв по ячейкам квадрата Иуды и перевод с французского законного. Всё это я давно уже сделал. Должен признаться, до некоторого времени я и не подозревал, что рукописей две. Вот эта – видите, у неё подпалён верхний край, – хранится в библиотеке давно. Я занимался с ней много лет. Другую рукопись библиотекарь недавно обнаружил на одной из верхних полок, за книгами о соколиной охоте.

– Библиотекарь до сих пор не изучил библиотеку!

– Свифт, конечно, глубокий старик. Служил ещё у моего отца. Но библиотеку знает досконально. Он скажет без раздумий, где какой фолиант расположен, а ведь их тысячи!

– Я всего лишь хотел сказать, что ваша библиотека необъятна, – сконфузился адмирал. – Но почему он нашёл манускрипт только теперь? Как хотите, но это подозрительно! Какую же информацию вам удалось извлечь из этих свитков?

– Об этом – чуть позже! Сначала обсудим вопрос о моем завещании.

– Но я ничего не смыслю в завещаниях! – устрашился Пенфилд. – Для чего нам говорить о столь деликатном предмете? К тому же, я слышал, здесь находится нотариус!

– Нотариус своё дело сделал. А я хочу поговорить о моей внучке. Боюсь, я не смогу завещать ей ни имущество, ни состояние. Всё достанется Филипу. Пока он не знает о Марион. Когда узнает, наверняка откажется признать родство с ней и не выделит ей ни гроша. Проклятые эксперты!

– Timeo Delphicos et dona ferentes! – предостерёг адмирал.

– Надо позаботиться о бедной девочке! Она должна занять место, подобающее её происхождению. Я не могу оставить этот мир с мыслями о том, что она влачит жалкое существование Бог знает где, занята непосильным трудом и выйдет замуж за дикаря-рыболова, который будет её бить, коротая время между выпивками! Мою внучку! Это невыносимо!

Лорд Сиденхэм задохнулся от волнения, и адмирал поспешил успокоить его.

– Не все рыбаки так жестокосердны, вспомните Андрея и Петра!

– Вот здесь, – прохрипел больной, роняя руку на портфель, – подробные заметки и альбом с гравюрами. Они помогут найти сокровища и обеспечить Марион. В реестрах нашего имущества эти ценности не числятся, так что вряд ли Филип до них доберётся. Тем более что они спрятаны…

– Говорите, говорите! – вскричал адмирал, хватая Сиденхэма за плечо. – Спрятаны где?

– Вы не поверите, но… Боже! Вы сломали мне руку!

Лицо умирающего перекосилось, он застонал и упал навзничь.

Адмирал склонился и услышал невнятное бормотание:

– Берегитесь карлика… Афр… Марион…

Больной потерял сознание, глаза его закатились, дыхание стало прерывистым.

Пенфилд поднял тревогу. Доктора явились через минуту. Адмирала выставили за дверь, и он вышел в сад, чтобы выкурить прихваченную из кабинета сигару и успокоиться.

Северный ветер гнал черные тучи, вдали сверкали молнии. Дождь то яростно молотил по крыше, то затихал, набираясь сил. Адмирал укрылся под сенью старого вяза, прислушиваясь к приближающимся раскатам грома.

Вскоре появился дворецкий, влекомый трепыхающимся зонтом, и доложил, что из-за обширного инсульта хозяин находится в глубокой коме, и прогнозы неутешительны. Адмирал пробормотал слова соболезнования и, не мешкая, отбыл в Лондон, куда его призывал неумолимый долг службы.