Гери и Фреки зловеще завыли, так что и у самых отчаянных смельчаков по спине пробежали мурашки. Тут некто облачённый в чёрную мантию поднял свой посох, давая знать, что просит слова. Восстановив тишину, Один подозвал его к себе.
– А, это сам великий Шаман из Фризии, – сказал он.
Никто никогда не видел его лица. Ходили слухи, что он превосходит своей колдовской силой и самого Одина и что, не будь он смертным, посягнул бы на власть Всеотца. Никто не знал его имени, ибо оно было под запретом – так Один оберегался от его славы. Но все знали: куда придёт этот Чёрный Маг, там жди беды. Один давал ему самые опасные поручения и посылал в самые труднодоступные места.
Маг в чёрной мантии медленно прошёл меж рядов. Его, словно змеиное шипение, сопровождал шёпот трепещущих гостей. Когда же он приблизился к трону, вороны каркнули так страшно, что у всех зазвенело в ушах, а у самых нестойких даже выступила из ушей кровь. Волки же оскалили белые смертоносные клыки.
– Спокойно! – остановил их Один. – Мой друг пришёл что-то сказать мне по секрету. Пусть подойдёт, – и он погладил по голове Фреки, менее сдержанного, чем Гери.
Чёрный Маг дождался, пока все успокоились, и склонился над ухом Всеотца.
– Я слышал, – прошептал он, – что короля оленей наш враг наделил бессмертием. Его можно убить, только если он добровольно отдаст себя в руки убийце.
– Хе, – осклабился хозяин пиршества, – создавать хитросплетения, да так, чтобы жертва сама предала себя на погибель, это моё любимое занятие, ведь не зря меня прозвали хитрецом из хитрецов. Но кто? Кто из колдунов и шаманов решился так услужить королю оленей?
– Это не колдун и не шаман, а твой древний враг.
– Ах, этот негодник!? Мало ему моих исконных владений? Ну уж нет, сюда я его не пущу. Я не буду так беспечен, чтобы полагаться на верность что людей, что гномов.
– Кстати о гномах, мой господин: тот отщепенец – вы знаете, о ком я…
– Да, – подтвердил Один.
– Он собрал все оставшиеся разрозненные племена и поселился на великой реке.
Шаман задумался. Спустя некоторое время сказал:
– Нам, конечно, не хватает той неистовой жадности, что обитает в сердце горного народа. – Он кинул взгляд на гнома, сидящего невдалеке, и спросил его: – Что там у нас в заброшенной горе можно было бы возродить, а?
Маг в чёрном плаще лишь усмехнулся, давая понять, что не верит в эту затею. Затем продолжил:
– Я хотел сказать вам, что слава того, – он избегал произносить запретное имя Святого Николая, – слава его распространяется по миру, вот и оленя наделил он бессмертием, так что надежды многих наших врагов теперь обращены к нему.
– К нам мы его не пустим, – со зловещей ухмылкой заявил Один.
– И вот ещё что, господин: люди в знак признательности за множество его благодеяний посвятили ему четвёртый день недели – так велика его слава.
– Четвёртый?.. Хе-хе, четвёртый… – Он возвысил свой голос, обращаясь ко всем: – Повелеваю отныне во всех землях славить моё имя в третий день недели! – Затем повернулся к стоящему рядом магу: – А ты отправляйся туда, где живут гномы, и попробуй переманить их на нашу сторону. Обещай им за это всё ту же Чёрную гору. Они должны помнить: кто владеет Чёрной горой, тому должны подчиняться все кланы.
– Но ведь всё это в прошлом, мой господин. Уже восемь сотен лет как пало их царство. Ты последний князь мира сего, прочие же либо сгинули, либо ушли в глубины к диким народам.
