Аплодисменты вывели ее из раздумий. Тряхнув головой, Веро вдруг заметила, что ее спутник внимательно смотрит на нее.
— Вам не понравилась речь? – спросил он, пользуясь шумом.
— Она была очень… милой? Да, милой. — Девушка скептически рассматривала устрицы на своей тарелке. — Как вы думаете, они свежие?
— Вы же ее не слушали, — мягко возразил ей Дерек, игнорируя вопрос об устрицах.
Она улыбнулась, посмотрела на потолок, вспоминая, и процитировала:
— Дорогие мои друзья, я глубоко признателен всем, кто нашел время приехать в мое родовое гнездо, чтобы поздравить меня и мою сестру с нашим юбилеем. Для нас друзья познаются не столько в беде, сколько в радости, поэтому я предлагаю сегодня радоваться вместе! Давайте же поднимем бокалы за процветание нашего клана…
Фон Эйсен слегка недоверчиво посмотрел на девушку:
— Поразительно, но ведь я готов поклясться, что вы сейчас не слышали ни слова!
Она слегка помедлила, наслаждаясь его изумлением, и затем призналась:
— Вчера я написала эту речь. Так что её исполнение вполне могла пропустить.
Он рассмеялся:
— Знаете, а вы очень похожи на своего деда!
— Да неужели? Тогда вам стоит еще раз посетить нашу галерею, все в один голос говорят, что я – вылитая бабушка Эмбер. Даже глаза — и те зеленые.
Дерек покачал головой:
— Я не про внешность. Эта манера снисходительно смотреть на мир… фамильная дерзость Амстелов…
— — Вот как? — Она вновь отпила из бокала, скрывая, что этот комплимент ей действительно приятен. — Возможно, вы и правы. Ладно, давайте после треволнений сегодняшнего дня попробуем насладиться этим занудным ужином.
Ужин действительно был скучным. Сразу после закусок пожилая дама, судя по всему, очередная подруга Терезы, обратилась к Веро по поводу совета, стоит ли ей подавать в суд на садовника, неправильно подрезавшего изгородь около ее дома и тем самым изуродовавшего кусты. К вопросу сразу же подключился ее муж, припомнив, что сейчас работники слишком уж возомнили о себе и их непременно надо наказывать судом, поэтому не будет ли милая Вероника так любезна — в качестве дружеского одолжения — бесплатно составить исковое заявление.
Еще один мужчина, сидевший рядом, начал ворчать, что все адвокаты – кровопийцы, алчущие денег, и заявление надо составлять самому, так будет надежнее. Фон Эйсен почти не вступал в беседу, и у Веро создалось ощущение, что он оценивает обстановку, в которой оказался.
— Почему мне кажется, что вы словно затаились на территории врага? – тихо спросила она, чтобы занять себя.
Дерек пожал плечами:
— Потому что так оно и есть! Не вы ли напомнили мне о вражде кланов?
— Хотите начать заново эту глупую вендетту?
— Не имею ни малейшего желания! – отозвался он. — Я уже навоевался в другом месте! И полностью лишен романтических бредней!
— — Это было ужасно? – Вопрос вырвался у Веро против ее воли, она прикусила губу. — Простите, можете не отвечать…
— Снимаете вопрос? – поддразнил фон Эйсен, затем вдруг стал очень серьезным. — Не скрою, даже сейчас, по прошествии стольких лет, я действительно рад, что тогда все закончилось. А вы помните эти времена?
— Смутно. Мой отец и брат погибли, и мама отправила меня сюда..
— Фернанд официально взял над вами опеку?
— Да, именно поэтому я тоже Амстел к досаде остальных…
Она вновь улыбнулась, правда, улыбка не затронула глаз. Её собеседник тоже не стал продолжать разговор, и за столом воцарилось молчание, затем его окликнул кто-то из соседей. Веро почти не слушала их разговор, пытаясь за вазой с цветами рассмотреть Бертрана. Он сидел за соседним столом, периодически склоняясь к уху Мери и что-то ей нашептывая, после чего та жеманно хихикала. Затем она подала ему руку, и Берти, перевернув ладонь, поцеловал ее.
