***
Вниз крутился,
Вверх клубился,
Бах на землю,
Не разбился.
Полетал ещё немного
И спустился на дорогу.
Покатился с горки вниз
И запрыгнул на карниз.
Обошёл окно, балкон,
И прилипнул на вагон.
Светом быть не так уж плохо.
Жизнь легка, светла дорога.
***
Мы бежали по красным улицам,
Разгоняя быков,
Бья в лицо дураков.
Один рядом упал и ссутулился,
Другой взглядом сказал:
«Изнемог».
И неслась река, истощаяся,
Оставляя в булыжниках кровь.
Аль сменилась жизнь,
Аль другая ты?
Не увидишь, где смерть,
Где любовь.
И не виден край, кумача пожар,
Расчертивший на здесь и там.
Положи на край вороньё и гам,
Прыгни, и не вернёшься сам.
***
Пахнет краской подъезд.
Посерел скучный лес.
Вновь пропал блудный кот.
Песни снова без нот.
Приходи – погрустим.
Никого, я один.
Может справимся вместе,
Среди тающих льдин.
***
Разыгралось солнце жаром,
И щекочет по щекам.
Эй, проснись, народ усталый,
Новый день уже настал.
Самовар скорее ставьте,
Брызжет свет среди окон.
Чуть понежьтесь и вставайте.
Мир проснулся, светел он.
Вот вам бублики и сушки.
Чёрный обжигает чай.
Прочь, зима, тут март лютует!
Бьёт занудливый февраль.
По дороге тонкой струйкой
Ручеёк рождает путь.
Всё растает, всё вернётся.
Липок и берёзок грусть.
Под небесным ураганом
Задышала в тон земля.
Среди них, ручьём проталым,
Как кораблик, плыву я.
***
«Роза, вы?»
«Нет я гвоздика»
«Бросьте ж, это
Просто дико.
Вы покрыта вся шипами,
Колетесь, как оригами.
Просто вы не так берёте»
«Дело в правильном подходе.
За бутон, быть может, взять,
Чтоб шипов не ощущать.
Только нежно, не спеша,
Лепесток увял слегка»
***
Весь мир плюёт тебе в глаза,
Хоть в Богоматерь верь, хоть в Бродского.
Сегодня благость, завтра гарь.
Капли с икон текут известкую.
Скреби свою печаль в душе,
Пусть скомкана, в ладонях будет.
Она тоскует по тебе,
Оставив голову на блюде.
***
Между пальцев совсем кожа гладкая,
Словно гладит, ласкает, любя.
А поверхность грубая, шершавая,
Защитить хочет, хоть от огня.
И, казалось бы, лишь две поверхности,
Но такая здесь разная суть.
Одна тонко летит среди вечности,
А другая врезается в грудь.
Положи на ладонь приоткрытую,
Пару зёрен и пальцами скрой.
Кинь за спину два семени ангельских,
Дальше путь их не связан с тобой.
Кто-то вырастет гладким, ласкающим,
Кто-то чёрствым и твёрдым внутри.
Но у каждого снова меж пальчиков
Будет мягкая кожа внутри.
***
Я б сложил тебе дом из кубиков,
А из веника сделал мост.
И над крышей из белых тюбиков,
Свечку вставил бумажных слов.
Есть и кубики, есть и веники,
Всё собрать – небольшая нужда.
Принеси ты мне клея, хоть капельку
Склею мостик к тебе навсегда.
***
Потел в пустыне, сох на море,
Сидел в тюрьме, бежал по воле.
Всё было ясно, что теперь?
Открыта ветром к свету дверь.
Пушинкой чрез леса несёт,
Сквозь речку, не ища в ней брод.
Здесь видно всё, лишь пыль в глаза.
Застыла краской бирюза.
О, счастье, жду, всё так красиво,
Трава, ромашки, зрела слива.
И полыньей цветет бурьян,
От воздуха лишь будешь пьян.
***
Над огнём в моей коморке
Пляшут вороны и волки.
Чуть полено разгорится,
Стаей пролетают птицы
А когда огонь стихает -
Бабочки вокруг летают.
Средь них нет вражды и боли.
Чуть протянешь к ним ладони
Бабочки волко́в погонят.
И лишь тронут, коль догонят.
Добрый он, на сте́нах тает,
Как в игрушки всё играет.
***
Уже не пишутся стихи,
Упав на лёд, застыло сердце.
Бессмысленны и ти́хи дни,
Всё чинят сломленную дверцу.
Наверно, где-то есть она,
Чуть приоткроешь, свет искрится,
И поле ржи в лучах шурша,
По ветру по́д ноги ложится.
