Этому дракону не терпелось напасть на Алекса – выкрикнуть, что ей плевать на него, или, наоборот, ответить на флирт, или просто выяснить, что только что произошло? Она видела, что Алекс этого ждал – хотя бы вопроса: «Почему ты меня не поцеловал, раз так хотел?» А может, и не хотел…
Но Селестина понимала: все, что она сейчас скажет, обернется против нее, ведь это будет говорить ее внутренний дракон.
Поэтому она едва махнула ему на прощание и первой полетела по направлению к своему дому на маленькой площади Астрономии.
К счастью, Алекс за ней не последовал. Обернувшись, она увидела, что он по-прежнему стоит на верху башни и смотрит ей вслед.
Вдень перехода Тиму вновь стало худо: радужные пятна увеличились, пошли по всему телу снова появился сильный жар. Он несколько раз пил отвар горицвета, но улучшения не наступало.
Святов мрачнел все больше. Судя по всему, он сомневался в принятом решении, но все же не отменил переход.
– Тебе нужно срочное лечение, – произнес он. – Так что выхода нет: придется рискнуть.
Сквозь пелену жара Тим видел, как льется лунный песок для перемещений, как рисуется знак долины. Вспыхнул зеленовато-синий обод, просиял знак скорпиона – вскоре терния была готова.
– Тебе ничего не надо делать, – говорил Тимур, и его голос проникал в сознание Тима с опозданием, словно он слышал его по плохой сотовой связи. – Твое тело само поплывет по специальному каналу. Я открою вход – с той стороны примут. Понял? Обычно мы переправляем через него разные вещи, поэтому сейчас лучше перестраховаться и задать максимальную скорость – двигаться будешь быстро, но плавно. Молю звезды, чтобы с тобой ничего не случилось по дороге… Главное – не шевелись.
Тим кивнул. Его ухо неприятно резануло «твое тело», будто он неживой. И что это за канал только для вещей? Некстати вспомнилась курица, которую перемещали по такому же пути в другой долине. Интересно, она точно выжила?
Впрочем, ему было так плохо, что он практически перестал соображать. Только поначалу его ослепила яркая вспышка, на миг напомнив о сфинксе, – началось перемещение по Лисьей Норе.
Тим пассивно наблюдал, как пространство вокруг него вертелось огромными разноцветными спиралями, будто засасывая в тонкий сияющий жгут, дышать становилось все труднее. Он сильно взмок – пот ручьями стекал по лицу, – но помнил, что двигаться нельзя, и молча терпел.
Неожиданно муки закончились, повеяло прохладой, его подхватили сразу несколько рук.
– А вот и наш путешественник, – поприветствовал кто-то.
Тим с усилием разлепил глаза и увидел усмехающееся лицо Йозефа – главы Дома Сияния.
– Лежи спокойно, не двигайся, – сказал старик, заметив, что Тим попытался приподняться. – Мы перенесем тебя ко мне, а там уже займемся твоим ранением…
Дальше Тим не услышал, потому что впал в беспамятство. Но в какой-то момент он очнулся и увидел Йозефа, бормочущего странные, непонятные слова. Его кисти ходили над раной, и Тим ощущал исходящее от них тепло, довольно приятное. Тупая, ноющая боль, к которой он начал привыкать, поутихла. Да и лихорадка исчезла.
– Пришел в себя? Это и хорошо, и плохо… – проговорил старик, продолжая свое занятие.
– Вы что, умеете лечить? – через силу спросил парень.
– Немного, – отозвался Йозеф. – Хвала звездам, я знаю, как избавить тебя от «радужной» болезни… Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу эти пятна снова…
