Мы играли и в более серьезные игры, где я мог войти во Вселенную. «Где ты, Великая Пустота, Бездна, Вселенная?» – думал я, стараясь сосредоточиться и пройти. А Татуко все подталкивал вперед, чтобы я окончательно сбросил груз неверия, открыл свои глаза на мир Вселенной, куда простой человек не мог попасть. Я был похож на птичку, бьющуюся в отчаянных попытках вырваться на волю из силка – силка собственного «я». Он подталкивал меня дальше. Я взлетал и натыкался на другие препятствия. Иногда, правда, мне казалось, что тот мир согласен ждать, пока я бьюсь и трепещу крылышками. Но Татуко не давал возможности повернуть назад и вновь подталкивал. Когда дверь удавалось открыть, то душа моя ликовала. Один раз, играя, я почувствовал себя в космосе, мы с духом бешено неслись вместе куда-то в невероятные дали, сквозь холодный, смертоносный вакуум, сквозь солнечный ветер, сквозь мириады мельчайших частиц, принесшихся к нам от неведомых звезд, которых люди и не видят, быть может, и никогда не увидят. Я отбросил ментальное препятствие и устремился мыслью дальше, и снова уперся в пределы и снова отбросил их. Какой пленительной иногда представляется мысль об освобождении собственного «я»! У меня возникло ощущение собственной неограниченности, огромной свободы. Я был победителем, готовым в любой момент броситься в новую схватку.
И когда я стал взрослым, Татуко оставался моим близким другом. Сейчас его не было рядом, хотя он всегда сопровождал меня в полетах. Но на этот раз он отказался сопровождать. И еще нравилось мне представлять себя владыкой иного рода – Великим повелителем душ, молча созерцающим Вселенную. С наслаждением воображал я, как одним движением бровей повелеваю предать лютой казни злые души и злых духов, мучивших людей. Тогда мой друг качал головой и глубоко вздыхал. Теперь все иначе. Я оглядываюсь по сторонам. И вокруг меня – тишина, пустота. Мир, в котором я очутился, поражал своей страшной реальностью. Он казался реальнее обыденного. Это было уже не как в играх, в которые мы играли с Татуко. Здесь было совсем по-другому. Вселенная, черная и бездонная пустота – равнодушная и холодная.
Во Вселенной не было ни дня, ни ночи, здесь время остановилось. И нельзя было определить, который час. Звезды над нами продолжали свой вечный и бесконечный путь. Душа моя плыла через миры, сквозь измерения, которые материалист не может себе вообразить. Я был так поглощен своими мыслями, что провалился. Я летел в черной пустоте, ощущая слабые биения. Они приятно холодили мое тело, пронизывали меня насквозь. Полет длился, казалось, целую вечность или лишь краткий миг. Я летел и летел сквозь темноту. Я не сворачивал с выбранного курса и потому не приближался к каким-либо звездам достаточно, чтобы увидеть их вблизи.
Человечеству мучительно хотелось раскрыть тайну происхождения миров, тайну космической вечности. И философы, и мыслители, и мечтатели уходили в пустыни, удалялись в горы – становились отшельниками, чтобы никто не мешал им сосредоточиться на размышлениях о Вселенной. И они думали, думали, думали… и думали. Таинственный блеск звезд и бездонная глубина космоса манили их к себе. В своих мечтах они давно оторвались от земли и парили во Вселенной, как птицы. Они методом духовного притяжения пытались через свои глубины воображения изучить космос. Они отыскивали себе союзника, который помогал изучить этот мир изнутри, тем самым расширяли свой кругозор для дальнейших исследований Вселенной. И вот некоторые космические тайны Вселенной стали постепенно раскрываться перед ними, и они давали возможность узнать их своим ученикам.
