Довольно быстро официальность исчезла и «школьная форма» становилась в нашем понимании все более и более свободным определением. Некоторые ходили и в джинсах, конечно, но я старался придерживаться хотя бы минимального приемлемого стиля.
После очередного учебного дня мы втроем сидели на карусели в каком-то дворе, и болтали обо всем и ни о чем.
– Ну что, как вам наш персональный ад? – спросила Саша, подразумевая учебные будни.
– Душно и близится выгорание, – сообщил Женя. – Забудь надежду…
– Выгорание? Прошло всего две недели.
– Выгорание наступает и от осознания, что эти две недели зациклятся еще на восемь с половиной месяцев.
Мысли Жени напомнили мне мои, и почему-то в голову пришел вопрос:
– Кем вы хотите стать?
Не хочу показаться плохим человеком, но я надеялся на ответ «не знаю» или «еще не решил», чтобы немного успокоиться.
– Кем-нибудь в области юриспруденции, – не раздумывая, ответила Саша.
– Переводчиком, наверное. Или продюсером.
– Ого, здорово, – только и сказал я.
Удивительно, с какими амбициозными людьми я общаюсь.
– Ну а ты? – спросил Женя.
– Я не знаю, – с глубоким вздохом признался я.
– Да не переживай, – поспешил успокоить меня Жека, – очень многие не знают. Некоторые пошли в нелюбимый колледж, чтобы в школе не оставаться, – с видом знатока заявил он. – К тому же, жизнь длинная и ты можешь сменить столько занятий, сколько захочешь.
– Не хочется провести полжизни в поисках того, что мне может понравится.
– В любом случае это опыт. Жизненный в том числе.
– Ты оптимист, – констатировал я.
– Очень стараюсь им быть, – усмехнулся Женя.
– А кем бы ты хотел стать, если бы мог стать кем угодно? – вклинилась в разговор Саша. – То есть когда варианты «голливудский актер» и «президент» тоже работают.
– А ты считаешь, что не стать мне президентом? – шутливо обиделся я.
– Нет, ну… – задумалась Саша.
– Наверное великим художником или типа того. Или музыкантом.
– Ты умеешь играть? – с горящими глазами спросил Женя.
– Нет, но вопрос же был в том, чего я хочу, а не могу, – улыбнулся я.
– Здорово, так и иди в художественный, – посоветовала Саша.
Легко сказать. Отец считал, что это «несерьезно». К тому же, его раздражало мое хобби, потому что любовь к рисованию привила мне мама, а это служило лишним напоминанием о ней. Поначалу я пытался спорить, но, как и в остальных случаях, ни к чему кроме ссоры это не привело. А я всегда любил рисовать (спасибо, мам). Хоть я и понимал, что мой уровень не такой высокий, каким мог бы быть, но мечта все-таки и есть мечта. Кажется, что несмотря на все препятствия, ты ее осуществишь. Хотя мне так не казалось. Плюсом, мне бы хотелось стать художником, пишущим картины на холсте, а в наше время больше популярны диджитал артисты.
– Не получится, я же сказал, что хочу быть известным художником, обычный мне не подходит, – отшутился я, и на этом мы негласно закрыли тему.
– Как вам наш класс? – закинул голову назад Женя, будто ему совсем неинтересен ответ.
– Тебе отдельно рапорт по каждому человеку или общее впечатление?
– Как пожелаете, сэр.
– Хм, не знаю, что ты хочешь услышать. Обычный класс. Те, кто хотят дружить со мной, мне неинтересны и наоборот.
– Не поняла сейчас, – нахмурила брови Саша, и мы все засмеялись.
– Мы любим тех, кто нас не любит, а? – хмыкнул Женя. – А с кем ты хотел бы дружить?
– Не знаю, Сережа казался интересным, но ощущение, будто ему лучше одному.
