– Здравствуйте, – робкий голос вызвал меня из далей воображения.
– Привет, Яна! Как дела? Занималась дома? – Я знала, что девочка не любит вдаваться в подробности своей жизни, но оживает, когда разговор заходит об искусстве и наших занятиях. Молчаливо погруженная в свои мысли, Яна расцветала во время дискуссий о цвете, классиках живописи, проявляя иной раз удивительно глубокие познания. Я обратила внимание, что несмотря на тёплую погоду, длинные рукава серой кофты были опущены, скрывая даже кисти рук.
Занятие пролетело незаметно, мы рисовали натюрморт – тыква царственно располагалась на чёрном бархате в окружении лимонов, а мы перебрасывались шутками и обсуждали костюмы на Хеллоуин. Когда дети начали собираться, Яна задержалась за мольбертом, дорисовывая незначительные мелочи, но, когда остальные вышли, подняла на меня глаза:
– Папа сегодня опять кричал на маму…
Размешивая миниатюрной ложечкой в такой же маленькой чашечке черного кофе мизерный белый шарик мороженого, она незаметно для себя опять провалилась в воспоминания.
– Любимая, ты хотела бы остаться тут жить? – сильные пальцы нежно касались ее щеки.
– Ах, это было бы волшебно! – последнее время она удивлялась, какие слова всплывали из подсознания. Неожиданный поворот жизнь разбудил в ней странную приторность, но она в целом гармонировала с этими странными сладкими отношениями, которым удивлялись все, кто ее знал раньше. Слава придумывал ей разные милые прозвища, был такой ласковый и предусмотрительный, что она с радостью включилась в незнакомую игру.
– Ну, так всё в наших руках, я уже и квартиру присмотрел, – Слава взял её руки в свои, заглядывая в глаза.
– Квартиру? Какую квартиру? – в голове витали бабочки, думалось плохо. Особенно, когда он наклонился и начал шептать ей прямо на ухо, согревая дыханием, в котором смешался запах коньяка и терпкость сигары.
Внутри у Светланы Павловны, которая в данный момент ощущала себя, как минимум, Светочкой, сладко защемило. Ласковый ветер играл с воздушными шторами, длинная терраса выходила прямо на мыс, и перед ними открывался безграничный горизонт. Рассвет уже розовел, собираясь явить светило во всей красе, и мечты на глазах обретали силу реальности в такт солнечным лучам, резкими прямыми прорезавшими нежное небо. Прибой шептался с береговыми камнями, сладострастно пробегал по гальке, оставляя быстро высыхающий след. Она чувствовала себя юной и неискушенной, только сейчас, когда у нее появился принц, который тоже ее любит, она была по-настоящему счастлива. В эти минуты все казалось ей простым и понятным. И даже простая прогулка превращалась в удовольствие.
– У тебя улыбка как у ангела, – вывел ее из оцепенения голос Славы. Она таяла, глядя в его карие глаза.
– Перестань, – оказывается, она еще не разучилась краснеть.
– Прекрасно выглядишь! – Слава смотрел влюбленными глазами.
– В отпуске можно, – Светлана смутилась и разгладила рукой складки на одежде. На ней был белоснежный брючный костюм, оранжевая блузка из легкой ткани и удобные босоножки, – Ну что, идем? – она впервые в жизни начала ценить удобства.
– Что у нас сегодня?
– Опера, – она улыбнулась сначала в предвкушении, она любила оперу, а потом, увидев, как он скорчил недовольную рожицу, его она любила тоже.
– Светлана Павловна, здравствуйте! – Голос адвоката вернул её из воспоминаний в такое же летнее и тёплое, но уже не многообещающее кафе. Мечты растворились, любимый исчез, а ей предстоял крайне неприятный разговор.
