– Хорошо, хорошо…, – легко согласилась она, – я за дверью постою.
Потом по моей просьбе она вывела меня на высокое крыльцо и, оглядев оттуда просторный двор, с крепкими хозяйственными постройками, высокую и густую берёзу в уютном углу, деревянный столик и скамейки, я вынужден был удручённо констатировать – я всё-таки попаданец. Осталось только выяснить – В какое время и куда?
Недолгая прогулка утомила меня и я попросил отвести обратно в комнату, где мгновенно вырубился, уйдя в оздоровляющий сон.
Проснулся уже под вечер. И подспудно всё-таки надеялся, пробудиться в своём времени. Пусть даже и поломанным в аварии. Но действительность разочаровала, я был в той же самой комнате, а из-за стенки доносились негромкие голоса, среди которых узнал голос отца дяди Тимофея. Хотя чего уж, если застрял здесь, то это теперь и мой отец, а Агаша моя жена. И всё вокруг меня – это та жизнь, в которую надо вписываться. Мне ещё повезло, в отличие от героев фантастики, попадавших в заброшенные или мёртвые миры. В одиночку и без ничего и приходилось им банально выживать в постоянной борьбе за свою жизнь. А тут – Бац… И ты в теле молодого мужика, в нормальной, состоятельной семье, судя по дому. Тебя тут любят и есть прекрасная возможность постепенно войти в эту жизнь. Тем более что и легенду никакую не надо придумывать – сильно ударился головой и ничего не помню. Так что….
Дальше продолжить не успел, в дверь заглянула Агаша, улыбнулась мне и исчезла, а в той комнате сразу зашумели стульями и моя комната быстро наполнилась людьми. Первым зашёл, как я мигом понял Сидор Ефграфович или дохтур, как его величал отец. Осанистый, старомодно одетый, довольно старый с характерным докторским пузатым саквояжем и сразу взявший инициативу в свои руки.
– Ну-с…, молодой человек, как себя чувствуем? – Обернулся к отцу и Агаше сзади себя, распорядился, – помогите ему сесть…
Но помощи я не ждал, а сам, хоть и не быстро, откинул одеяло и уверенно сел на кровати.
– Ну…, вот. Герой…!!! – Доктор осмотрелся кругом и поставил саквояж на витой венский стул и, чуть задрав рукава вверх, резко защёлкал пальцами перед моим лицом и одновременно водя ими перед глазами, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Потом взял мою руку, сжал запястье и послушал пульс, довольно буркнув: – Нормально…. А сейчас мы посмотрим другое.
Открыл саквояж и достал блестящий никелированный молоточек с резиновой головкой, задрал рубаху и двумя резкими движениями, острым концом, провёл по животу и удовлетворённо отпустил подол рубахи.
– Что ж, Тимофей, повезло тебе…. Повезло, – и повернулся всем телом к отцу, – покой, Силантий Иванович, покой и недельки через две всё восстановиться. В том числе и память.
Снова повернулся ко мне: – Хоть что-нибудь вспомнил?
– Не…, пока ничего. А вот как вас зовут, помню – Сидор Ефграфович, – чем сразу восхитил дохтура.
– Молодец… Ну.., тут мне делать больше нечего. Перевязку сами сделаете, а я поехал. Денька через три загляну… Посмотрим. Да…, память тоже постепенно вернётся. Хотя тут может быть по-разному – может она проснётся завтра, а может через неделю…. Или кусками. И разговаривайте с ним побольше, рассказывайте о прошлом, глядишь где-то и что-то в мозгу, за что-то зацепиться и тогда память может вернуться одномоментно.
Глава вторая
Через три Сидор Ефграфович провёл более углублённое исследование, насколько это было возможно в наших условиях. В конце обследования снял повязку с головы и осмотрел заживающую рану, пощупал по краям пальцами, а закончив, удовлетворённо отодвинулся от меня и вынес вердикт, сидящим в сторонке матери и отцу. И конечно мне.
