– И как же ты это сделаешь?
– Мы сделаем! Если рискнём своими жизнями. Умирать для этого не обязательно. Есть мысли о третей силе. Мы ею станем.
– Так это политика!
– Да! Но её заявит, как там …тезисы, концепции, …заявит танк, марки «Т-62М». И его боекомплект. Без одного осколочно-фугасного снаряда. Надеюсь, что без одного. Добавь к этому 2 500 тысяч патронов спаренного с пушкой пулемёта «ПКТ» и 12 ручных гранат.
– Так это же война!
– Война. …По принуждению к миру. Украина или станет федеральной республикой со статусом нейтрального государства, или теперь уже – снова окажется под Польшей, снова под Россией, на привязи как кабанчик у прочей европейских стран, а у Америки – тем же бешеным дворовым псом, каким стала.
– Ты это о танке, подбитом у моста?.. Я об этом же думал: о рабстве. Природа его мне не знакома, …мне железо понятней, а мозгами пораскинул – нас ведь с собственной земли выпроваживают! Согласен?
– Ещё и через кладбище!
– А это уж – по плану! Но и жить в оккупации как пришлых, так и своих…, это действительно рабство. …А услышат нас? Сможем?! Двое нас?! А кто …эти, снаряды в пушку забросит?
– Этого нам не нужно, чтоб убивать. И те, и другие – наши, за исключением наехавших советников да инструкторов. А они на работе!.. Но участок шоссе, поле «Первомайки» и наш посёлок пока ещё являются не подконтрольной «украм» и «сепарам» территорией. Это относительно свободная местность, чтобы отсюда пошуметь округой о третьей силе в военном конфликте.
– С элементами партизанщины, как я понимаю?
– С элементами! Ещё: разведка, диверсионная работы, а нам понадобятся сапёры, и…, и…, и…
– Егор, да ты – маршал! …Жуков!
– Конев, – отшутился Егор. – Он, если не ошибаюсь, освобождал Украину в Великую Отечественную. У меня мама преподавала историю. Что-то помню.
– Получается, что не освободил. Ни от фашистов, ни от бандеровцев. Пошли к Толяну? Я серьёзно говорю: согласен! «Никто не даст нам избавленья. Ни бог, ни царь и не герой»! …Откуда знаю?
– «…Добьёмся мы освобожденья своею собственной рукой. …Земля дана для счастья людям, прогоним трутней навсегда! Напившись крови до отвала, стервятник пьян, и ворон сыт. Добьёмся, чтобы их не стало, и вновь мир солнце озарит!» …«Интернационал», гимн. В школе учили. Забыл? И пусть узнают «укры» с «сепарами» и те, кого они привели в качестве надсмотрщиков над ними, что Донбасс – это ещё и полигон Сатаны!
Витыч аж поперхнулся мясистой грушей.
– Полигон Сатаны?!
– Потому что здесь Сатана всегда отстреливал рабовладельцев.
Егор встал на ноги. Впервые за много-много дней и ночей он задышал, не вздыхая чуть ли не через раз. А в голове складывались в четверостишие подзабытые слова. Сложились и он ими даже пропел:
– «Дошли в корысти до предела
Монархи угля, рельс и руд.
Их омерзительное дело —
Лишь угнетать и грабить труд.
Мы создаём все капиталы,
Что в сейфах подлецов лежат.
Вперёд! Теперь пора настала
Своё потребовать назад!»
Витыч удерживал грушу на ладони, сок продолговатыми каплями падал на землю, даря и ей густую живительную сладость. Его изумило не пение друга, чего раньше никогда от него не слышал, а извечная правда услышанных слов: «Лишь угнетать и грабить труд».
Оба горняка шахты с крутопадающими пластами залегания угля «Митяевская-Дальная», познавшие глубинную и взрывоопасную «соль» труда и заработавшие заслуженную пенсию, которую не получали уже три года как, даже больше, в эти минуты познавали себя в новом социальном качестве. Не совсем понимая свои роли в войне, на которую они как бы нацелились, чтобы противостоять ей как малые дети – и ведь на самом деле! – и как взрослые безумцы – а как назвать их по-другому?! – тем не менее решили для себя всего-то за пару минут важное для 45-ти миллионной страны: не будет войны – не будет революционного терроризма. А другого и не бывает. И станет очевидной оккупация. Или её не станет, без гневных обвинительных речей впустую, если и была. И не оправдаться заодно тем, кто и зачем войну начал, причём истребительную по отношению к собственному народу, а захватническую по отношению к соседнему государству!
