«…Чтобы никто из великих князей не получил назначения в армию, как лица безответственные и не привыкшие всей обстановкой их жизни к строгой дисциплине».
Однако у императора же Александра II были свои взгляды на сей счет. В ответе, который отличался спокойствием духа, государь соглашался с мнением главнокомандующего. Он писал, что в армии все время присутствовать он не намерен, поскольку в столице у него накопится много дел по управлению государством, что будет чаще находиться в Румынии, чем в Болгарии, то есть за Дунаем. И будет приезжать в армию только для того, чтобы поблагодарить войска за одержанные победы, посетить раненых и больных:
«И каждый раз я буду приезжать не иначе, как с твоего согласия. Одним словом, я буду братом милосердия».
Император писал также, что особый характер похода – освободительный для православной славянской Болгарии – может вызвать непонимание российской общественности, почему в армейских рядах нет великих князей из семьи Романовых. Это касалось прежде всего наследника Александра. Самодержец писал брату:
«Во всяком случае Саша как будущий император не может не участвовать в походе, и я этим путем надеюсь сделать из него человека».
Война показала, что цесаревич Александр (будущий Александр III) не «испортил» своего места, командуя Рущукским отрядом, составленным из 12-го и 14-го армейских корпусов. Одна из султанских армий, привязанная к местоположению четырехугольника крепостей, так и не смогла прийти на помощь осажденной Плевенской крепости, в которой затворилась армия мушира Османа Нури-паши.
Что же касается самого императора Александра II, то он пробыл с военным министром Милютиным на театре войны семь месяцев, то есть больше половины кампании на Балканах. И, естественно, своим присутствием не сковывать действия главнокомандующего он не мог…
При встрече в Тирасполе великий князь Николай Николаевич Старший доложил государю о составе сил Дунайской армии на 10 апреля 1877 года. В справке, составленной армейским штабом, значилось следующее число войск:
Пехоты – 108 с половиной батальонов – 100 543 штыка.
Кавалерии – 147 эскадронов и сотен – 18 670 сабель (и шашек).
Артиллерии – 400 лоудий полевых пеших; 72 орудия полевых конных; 160 орудий осадных.
Батарей пеших – 50.
Батарей конных – 4.
Батарей донских конных – 8.
Летучих парков – 3.
Подвижных парков – 8.
Конно-артиллерийских полупарков и осадная артиллерия – 6.
Всего в артиллерии 17 090 человек.
Всего в составе Дунайской армии числится 136 303 нижних чина.
Армейский штаб для представления императору составил еще две справки. В первой говорилось о количестве больных людей в войсках:
Генералов – 1.
Штаб- и обер-офицеров – 148.
Нижних чинов – 3573.
Во второй справке значилось число отсутствующих в войсках строевых чинов и количество нестроевых, то есть военнослужащих небоевого (строевого) состава:
Строевых нижних чинов, находящихся в домашнем расходе – 9755 человек.
Нестроевых в войсках – 9932 человека.
Нестроевых при госпиталях – 2494 человека.
Нестроевых в интендантском транспорте – 5781 человек.
Итого – 27 962 человека.
Таким образом, боевая сила русской Дунайской армии состояла на начало войны всего из 136 тысяч человек. По сведениям армейского штаба, турецких войск на Балканском полуострове насчитывалось до 165 с половиной тысячи человек. С учетом гарнизона Константинополя (13 450) – до 180 тысяч человек.
