Довольный Шейба прибил и золотых газелей, и свои мечи к дверям Каабы.
Затем стали решать, что же делать с источником. Он не только оказался самым полноводным в Мекке и ее окрестностях, но и вода в нем была отменного качества, гораздо вкуснее, чем где бы то ни было. Из этого спора, кстати, очень четко становится понятно социальное устройство тогдашней Мекки. Жители не только спорят со своим, так сказать, «мэром», но и без их одобрения он не имеет права принять никакого решения. В итоге постановили, что за источником будет все-таки приглядывать Шейба. Про частную собственность на источник воды, естественно, и речи не могло быть; но и такое «беспокойство» приносило приглядывающему за родником неплохой доход.
Источник, видимо, послужил благословением Шейбы не только в материальном плане. Он и так был весьма богат, так что это не слишком его интересовало. Угнетало же Шейбу другое: жены родили ему только одного сына, что по тем временам было не то что мало, а чудовищно мало. Во-первых, один сын вряд ли бы смог достойно содержать отца в старости, да и тому бы пришлось от него зависеть полностью, а во-вторых, люди, которые имели мало сыновей, не пользовались в Аравии никаким авторитетом. Было ясно, что такого человека Аллах не благословляет. Все рождающиеся и рождающиеся дочки лишь вводили Шейбу в еще большую печаль.
Шейба дошел до такого отчаяния, что даже публично пообещал, что если Всевышний подарит ему десять сыновей, то одного из них он принесет в жертву Аллаху.
Но вскоре после открытия Замзама жены Шейбы начали рожать мальчиков и подарили счастливому отцу целых одиннадцать сыновей. При распространенной в те годы младенческой и детской смертности было чудом, что все младенцы остались живы.
Шейба понял, что обещание необходимо исполнять. Собрав сыновей, он объяснил им, что происходит, и те согласились с волей отца: нельзя обижать Всевышнего. Было изготовлено 12 гадательных стрел, на них написаны имена сыновей, и вся мужская часть семьи отправилась в Каабу, к известному нам уже Хубалу.
Гадатель вытащил стрелу с именем Абдаллаха, самого младшего и самого любимого сына. Шейба смирился и с этим. Вынув подготовленный нож для жертвоприношений, он повел Абдаллаха к камням Исафа и Найлы, традиционному месту жертвоприношений, около которого и был найден святой источник. Камни эти, кстати, считались обращенными в камни людьми, наказанными за то, что они решили заняться в Каабе сексом. Не совсем ясно, сделали они это из «хулиганских» побуждений или творя свои религиозные обряды: в то время сакральный секс в храмах был весьма распространенной практикой.
Между тем мекканцы, с интересом наблюдавшие за гаданием, стали отговаривать Шейбу от такого решения, говоря, что подобная жертва может стать плохой традицией, и, к тому же, не ясны ее последствия. Никакое наказание Шейбе за убийство сына не грозило, в те времена каждый мог распоряжаться своим ребенком как ему заблагорассудится, его могло осудить лишь общественное мнение. Больше всех настаивал на неправильности такого решения Шейды Аль-Мугир, родственник его жены, матери Абдаллаха. Он предложил обратиться к прорицательнице, устами которой, считалось, вещал Всевышний. Женщина жила в нескольких сотнях километров от Мекки, в селении Хиджаз, неподалеку от Ясриба.
– Возможно, Аллах захочет другой жертвы, более ценной в его глазах, – говорил Аль-Мугир.
