Полночный концерт - страница 5

Повисла небольшая пауза.

– А вот вы ночью уснуть не могли, у вас получилось потом? – Яна хотела как-то продолжить беседу, разговорить старушку и подвести её к причине своего теперешнего расстройства. Такого человека, как Веронику Семёновну, очень странно было видеть в таком положении духа.

– Да, – коротко и как бы отмахиваясь ответила бабушка. В её голосе что-то дрогнуло, чувствовались трагичные нотки.

Яна такого не ожидала и совершенно растерялась, но старушка сама повела нить беседы и как раз в нужное девушке русло.

– Ты зачем дверь в дом закрыла? – в голосе пожилой женщины всё больше чувствовалась печаль.

Яна потерялась ещё больше от такого странного и неожиданного вопроса.

– Зачем? – продолжала бабушка.

Она не оборачивалась, но и без этого было видно её недоброе расположение духа. Казалось, всё вокруг неё пропиталось её сердитостью, недовольством и печалью, некой болью (и, очевидно, одно следовало из другого). Словно на кухне образовался грозовой разряд, была видна начинающаяся буря (или начавшаяся в другом месте, но неумолимо надвигающаяся на девушку).

– Чтобы ночью не залез никто… никто ничего не украл, не ограбил нас… – неуверенно начала оправдываться Яна, но её слова как будто только усугубляли эмоциональное состояние пожилой женщины.

– Больше так не делай! Слышишь?! – сверкнула молния и грянул гром: резко оборвала её Вероника Семёновна.

Яна замерла в недоумении, поражённая таким резким напором такой мягкой ранее бабушки, и молчала.

– Ты слышишь меня?! – продолжала ругаться хозяйка, явно не видя своего успокоения в другом варианте развития событий.

– Да, да… Хорошо, хорошо… – стала успокаивать её Яна, оправившись от шока. – Вы не переживайте, не буду я больше ничего закрывать.

– Вот и славно… – устало проговорила Вероника Семёновна; казалось, что она успокоилась, но Яна заметила нечто подозрительное в этом: то ли какое-то недоверие со стороны бабушки, то ли нечто иное, недоступное её пониманию.

Они остались сидеть на кухне молча, и лишь потрескивание масла на сковороде и бурение воды в кастрюлях нарушало воцарившуюся тишину. В воздухе повисло какое-то странное напряжение, ощущалась какая-то недосказанность. Может, это так странно пах свежестью озон после такой странной грозы, грозы посреди ясного неба.

Какое-то время Яна ещё сидела на кухне, хотя её тарелка и чашка оставались пустыми. То она смотрела на готовящую старушку, то поворачивалась и глядела в окно на чудесный летний день, то сидела с пустым взглядом, чуть наклонив голову, задумавшись о чём-то своём и выстукивая пальцами по столу ритм одной из своих любимых мелодий.

Молчание продолжалось ещё насколько минут. Яна посмотрела на Веронику Семёновну. Хотя старушка и была повёрнута в другую сторону, она сейчас тоже всматривалась в девушку (не буквально, конечно же). Хозяйка смотрела на новую соседку с подозрением. Яна чувствовала это и сидела, глубоко задумавшись, всматриваясь в старушку и стараясь понять причину её такого странного поведения. «Зачем? – думала она. – Какая ей разница, открыта дверь или нет? Странно всё как-то… неправильно… Ещё можно было бы понять, если бы ей наоборот требовалась бы закрытая дверь. Тогда всё можно было бы объяснить соображениями безопасности и беспокойством о сохранности имущества, даже паранойя на этот счёт была бы логична… Хотя нет!.. Паранойя – это уже слишком… Но открытая дверь? Зачем? Она именно из-за неё уснуть не может? Но как эти вещи связаны?.. Может, она лунатик, сомнамбула? (Это слово было вспомнено Яной специально, чтобы она похвасталась своим словарным запасом; в этот момент у неё даже губа дрогнула в стремлении сделать многозначительное выражение; перед кем именно, правда, Яна собиралась хвастаться – непонятно: всё происходило у неё же в голове.) Сомнамбула, любит во сне гулять вдоль по улице? Но ведь в таком случае ситуация должна была бы выглядеть по-другому: она должна была бы уснуть, встать, пройти через дом и врезаться в закрытую дверь – а тут ведь она именно уснуть не могла… Странно всё это!.. Странно…»