Владимир Алексеевич встретился взглядом с Василием, и по его коже побежали мурашки. Он как-то аляповато махнул рукой и, развернувшись, не спеша пошёл на улицу, не сказав больше ни слова.
Василий несколько секунд провожал его взглядом, но вскоре вновь начал учить.
Да, встреча двух стихий в уверенном существе Владимира Алексеевича повергла его самосознание в некое замешательство. Он весь вечер сидел в машине и думал о сказанном Василием. Всё было в смятении, в хаосе, одна мысль легко опровергала другую, на место которой тут же становилась новая. Но через два часа ему позвонили и сказали, что пришла очень неплохая и дешёвая партия товара, после чего Владимир Алексеевич решил, что хватит маяться дурью, и немедля жестоко подавил ростки.
– Ты видел это?– спросил Пётр, почёсывая бороду.
– Да, для первого раза неплохо. Главное, что он всё понял и принял это.
– А по-моему, даже слишком высокомерно, с людьми надо быть проще.
– А ты что хотел? Он же не каждый день такие проповеди читал, первый раз всё-таки.
– Да, первый раз.
– Посмотрим, что дальше будет.
– Я боюсь, как бы он не возгордился и не зачерствел, тогда конец.
– Ну почему ты такой пессимист? Чуть что, так сразу конец.
– Почему же пессимист? Я реалист. Надо реально смотреть на вещи, тогда всё будет просто и понятно.
– Что будет просто и понятно? Отношение к жизни, мир, или что-то там ещё? Ничего не будет проще, как раз-таки наоборот всё будет только сложнее, то есть хуже.
– Это ещё почему?
– Если быть реалистом или пессимистом, что в принципе одно и то же, то это значит жить по-настоящему, без лишних желаний, без мечтаний. А разве без этого можно жить нормально? Или даже можно ли жить вообще?
– По-твоему только оптимисты могут мечтать?
– Конечно, нет. И реалисты-пессимисты тоже могут, но им это не надо. Зачем копаться в мыслях, которые только расстраивают? Зачем мечтать, если думаешь, что это всё равно не сбудется? Если бы Христофор Колумб был реалистом, то он бы не открыл Америку.
– Как ты говоришь, так получается, что мы все оптимисты.
– Крайностей не бывает, но по большей части мы все именно оптимисты.
– Чушь ты какую-то несёшь. Настоящими оптимистами могут быть только животные, ибо они не знают даже того, что умрут, а если знаешь хотя бы это, то ты уже не оптимист.
– Ну, это само собой.
– А что ж ты тогда?
– В конце концов, прекрати вдаваться в такую страшную метафизику, все понятия надо принимать усреднёнными, только тогда размышления будут похожи на правду.
– Понятия обозначают крайности, в мыслях нет понятия среднего. Как можно думать усреднёно о крайностях?
– На Земле люди трактаты таким образом писали.
– Ну, в принципе от этого никуда не денешься.
– Ну и что тогда об этом вообще говорить?
– Лучше хоть как-то сказать, чем не сказать ничего.
– «Всё половинчатое портит целое».
– А что поделать, если нет целого?
– Ничего.
– Лучше уж хоть что-то, чем ничего.
– Одни слова. И твою и мою точку зрения можно опровергнуть в течение десяти минут.
– Ну и что? А говорить-то хочется.
– В этом-то всё и дело!..
В дверь постучали.
– Войдите, – скомандовал Павел.
В дверях показалась очаровательная секретарша и еле слышно сказала:
– Пришёл список претендентов на вакансии, вам приносить?
– Неси.
Секретарша кивнула и удалилась.
– А на счёт Василия – это ты зря, ты слишком всё преувеличиваешь.
– Ну, хорошо, может быть.
– Дурацкая у тебя привычка…
– Всё, я уже молчу, – Пётр не любил, когда его начинали критиковать.
