Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном - страница 8

Эти снимки сделаны американскими фотографами-анималистами.

После репортажей из заповедников Кении и Танзании я получил письмо, исполненное надежды: «А рыба? Удочкой… Неужели не попробовали?!»

Грешно было бы утаить этот день путешествия, когда мы, проснувшись в полночь, сели в автомобиль с удочками. Как и везде, рыба в Африке ловится лучше всего ранним утром, и потому мы очень спешили. Помню непролазный туман на дороге, незнакомые крики птиц, перевернутый ковшик Медведицы.

К озеру Найваша подъехали на рассвете. С воды не ушла еще ночь, но белые пеликаны, пролетавшие строем над озером, были облиты розовым светом. Лодочник-африканец грел руки над жаровней с углями. На воде, едва угадываясь, чистили перья утки и незнакомые голенастые птицы.

У африканского утра почти не бывает зари. Только что ощупью выбирали из земли червяков. И вот уже желтая лысина солнца показалась над болотистым берегом, и все кругом засверкало зеленью, синевой, золотистыми брызгами. Пеликаны опускались на озеро, распластав крылья, и, смешно вытянув ноги-шасси, гасили о воду скорость.

Скрипят две лодки. Мы разделились. В одной сидят спиннингисты, в другой – поплавочники. Вода прозрачная, теплая. Со дна поднимаются водоросли, похожие на гибкие елочки. На воде – точь-в-точь как наши – кувшинки с круглыми листьями, только цветы на них фиолетовые.

Святая минута. Сажаю на крюк тонкого желтоватого червяка и с надеждой кидаю снасть в окошко между кувшинками… Выясняется, что особых сюрпризов ждать нам не следует. В местных озерах водятся две только рыбы: баситилапия. Никакой мелочи, никаких тебе верхоплавок, пескарей и плотвы, которыми можно утешиться, если серьезная рыба не ловится.

Рыбу бас будут ловить спиннингисты. Это хищник (по словарям – окунь), завезенный в Африку из Америки. Я же на червяка буду ловить тилапию – исконную африканскую рыбу, черную, некрасивую, но будто бы очень вкусную. Наблюдая за поплавком, вспоминаю, что тилапия – та самая рыба, которая широко раскрывает рот и при опасности прячет в него мальков…

Клева, однако, нет. Стайки тилапий держатся возле берега. Приподнявшись, я вижу, как пузырится вода и темнеют черные спины небольших рыб. У спиннингистов дела идут лучше. Уже два баса трепыхаются в лодке, и вот, кажется, третий дугой согнул удилище. Большая сильная рыба нырнула под лодку. Суета. Крики: «Сачок! Сачок!..» Все в порядке. Рыбина килограмма в три весом шевелится в сачке.

А мои тилапии даже не нюхают червяка. Меняю места – пристаю к торчащим из воды пням, к черным суховатым корягам. Невзначай за корягу тут можно принять задремавшего бегемота. Но сейчас бегемоты откочевали в другую часть озера, и можно плавать не опасаясь. Нет, не клюют черные рыбы! Мне остается наблюдать, как ловят тилапию пеликаны. Хлопая крыльями, пеликаны гонят рыбу в заливы, на мелководье и там набивают висящие под клювом кожистые мешки. Поохотившись вволю, птицы садятся на коряги и распускают в стороны крылья – сушатся.

Жарко. Дремлет на воде поплавок. Дремлется рыбаку. От нечего делать начинаю в бинокль осматривать берега. По песочку ходят фламинго и цапли. Подбежал на отмель длинноногий взъерошенный гепард. Прежде чем лечь у воды, желтая кошка сладко зевнула, огляделась и потом, касаясь воды одним языком, стала пить.