Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - страница 19



– Ты всё один был, совершая это?
Или тебя сопровождала свита
Из пауков железного скелета?
– Скажи, кусок вселенского бандита!
Когда ты человека сотворяя,
Из красной глины замешавши тело,
Вдруг наклонился, дух в него вдувая,
Ты знал, что совершаешь злое дело?..

На смерть хрущёвки

Здесь экскаватор, бьёт дубиной
Он по хрущёвке, бесноват…
Пятиэтажной бормашиной
Здесь недра мокрые бурят…
А я стою и наблюдаю,
Пацанчик в шестьдесят семь лет,
Как сносят дом. – Какого чаю?
Вам дом мешает, педсовет?!
Рукой железной, трёхсуставной,
На птицу древнюю похож,
Здесь экскаватор, Идол главный,
Весь в зубьях его страшный нож.
Гребёнкой мощною ласкает
Он череп здания слегка.
И тем былое разрушает,
И падает он свысока,
Как гильотина на француза,
Будь ты Дантон иль Робеспьер…
Но дом советского союза!!!
Я прошептал: «Простите, сэр!
За этих варваров удары,
За дикарей слепой порыв».
Не могут Вани-комиссары
Прийти на помощь, расстрелив
Усатого бульдозериста,
Прорабов трёх, и двадцать пять
Узбеков, и таджиков триста.
«Простите, сэр Хрущёв опять!»
О, инкубатор плодородный!
Хрущёвка славная вовек.
В ней зачали в былые годы
Немало русских человек!

«Я старый философ, на гибель богов…»

Я старый философ, на гибель богов
«Титаника» гибель похожа.
Страшнейшим, могучим тайфуном без слов
Из Вагнера льётся тревога…
В пробоины бьёт, сногсшибая народ,
– Прощайте, друзья-пассажиры! —
Вот юная леди, ломаясь, плывёт.
Злой айсберг наносит им дыры…
И Вагнер, и Вагнер, и Вагнер притом…
«Титаник» – как утлая лодка
Колышется и загребает бортом.
Ди Каприо сценой короткой
Заставил заплакать весь зал в темноте,
Холодная крутит пучина.
И Вагнер, и Вагнер… Во всей красоте…
С зловещей улыбкой мужчина
Над волнами после летал не спросясь,
И выл, и жужжал, и смеялся,
Пока, в непроглядную бездну стремясь,
«Титаник» во тьму опускался…
Я старый философ, на гибель богов
Такой равнодушно взирает.
Как над океаном, тяжёл и багров
Рассвет не спеша наступает…

Луна

Сидел и ел, луна светила
И полнолунием была,
Тарелку супную солила
Своей сметаною дотла.
И этот глянец погребальный,
И этот погребальный крем
Напоминал, что Рим тотальный
Собою начал агнец Рем…
Потом был Рем уже немецкий,
И Гитлер Ромулом другим,
Рейх основавши молодецкий,
Расправился проворно с ним…
– Луна не это намекает!
– А что ты знаешь о Луне?
Там механизмы промокают
На нам невидной стороне.
Для пересадок там площадка —
Цивилизаций след иных,
Иного, высшего порядка,
Помимо умыслов земных.
Не для того, чтоб любоваться
Луны кладбищенской красой,
Чтоб было легче добираться
Нам во Вселенной небольшой, —
Луна основана подручно
На четверть, или часть пути.
И менструируют беззвучно
Все наши самки по пути…

«Вот с рюкзачком и в кедах красных…»

Вот с рюкзачком и в кедах красных,
А также красное пальто,
Стоит худышка лет опасных
И ждёт маршрутное авто…
Ей капюшон на брови сбился,
Гляжу мечтая, полупьян
(Я на GQ вчера напился),
Как я её поймал, мужлан…
Ну то есть заманил под видом
Чтобы прочесть её стихи
(«– Заложницу я вам не выдам!
– Стреляйте в сердце, мужики!»).
Такие страстные мыслишки
Под скальпом, господи, седым,
Как у зловонного мальчишки
В мозгах, под скальпом молодым…

«Воскресное утро, сдобренное женщиной…»

Воскресное утро, сдобренное женщиной, —
Бледная попа из-под одеяла,
Прекрасные радости – простая трещина,
Но она ликовала, она страдала…
Будем обедать в солнечном свете,
А под вечер, когда поблекнет день,
Будем смотреть кинофильм, как дети,
Попивая вино, развивая лень…