— Девчонки, а что это ваша мать машет?
Они обернулись.
— Бляха, ведьма старая, — испугалась Вика и даже голову в плечи втянула.
— Тьфу ,— сплюнула Надя. — Это она тебя прокляла.
— Серьёзно? — усмехнулась я. В такие вещи я не верила. — И надолго?
— Не бойся, года четыре держаться будет, — на полном серьёзе ответила Надя. — Вичка, ты-то, чего испугалась?
— Так мы же втроём идём, мало ли на кого осядет. Вот ведь дура, мамаша ещё называется.
— Да не робей, давно не колдовала: может, и промахнётся, — Надя вышла на берег, где к небольшой пристани была верёвками привязана моторная лодка.
Мы погрузились в лодку, девки со знанием дела завели мотор. Поплыли по реке, окружённой лесом. Вода отражала голубое небо. Скалистые берега, поросшие белым ягелем, с кустиками брусники, с другой стороны — вечно-зелёные ели и сосны, ветвями свисавшие над водой. Вокруг тишина, и безлюдная, бесконечная тайга. После бессонной ночи лодка убаюкивала и успокаивала. А душа упивалась безмолвной роскошью великолепной природы.
Над рекой стал подниматься туман. Странно.
— Девчонки, смотрите! — восхитилась я, показывая спутницам совершенно синий берег.
— Черника, Надька! Давай наберём, ведро с собой.
Надя, которая управляла лодкой, сидя у мотора, сбавила скорость и завернула к берегу. Нос моторки уткнулся в мягкие заросли у воды. Вика быстро скакнула на камень, торчащий из воды и, прихватив верёвку, поспешила привязать лодку к ближайшей сосне.
Я не особо доверяла малознакомым людям, поэтому решила идти за девчонками и во все глаза следить за ними. У них мать — ведьма, самая натуральная, мало ли что они задумали. Тут мой труп никогда не найдут. Но, не смотря на мои мрачные мысли, сёстры ринулись собирать чернику. А за черничным полем, ярко-оранжевое, уходящее в сосновый бор.
— Девчонки, это же рыжики? — Я полезла в свой рюкзак, там у меня был целлофановый пакет.
— Ух, ты! — выкрикнула Вика и вытрясла из ведра собранную чернику на землю.
Они побежали собирать грибы. Я не знала, что ценнее черника или рыжики, но судя по реакции девушек, грибы однозначно дороже.
— Толкнём на станции, а мамке не скажем, — шептала Вика.
— Точно, а деньги пополам, — согласилась Надя.
— Ладно, уговорили, — улыбнулась я, — за то, что вы такие добрые, отдам вам мой пакет, продавайте.
Я не знала, как так получилось. Прошло минут пятнадцать, не больше, а берег остался где-то позади, и где именно, я уже не поняла. И вдруг девушки рядом замерли как вкопанные. Напугали меня этим, но, не показывая, что боюсь глуши лесной, я улыбнулась и стала заинтересованно оглядываться, чтобы понять, что происходит. Услышала возню совсем рядом, голос, кажется, человеческий, но с каким-то рыком. Откуда он исходил, непонятно. Я покрутилась на месте. Волосы на теле от леденящего ужаса зашевелились.
— Тут Лихо живёт, зря мы сюда забрели, — очень тихо прошептала Надя, пятясь к небольшому холмику. А я и не помню, проходили мы этот холм или нет.
— Лихо? — тупо усмехнулась я. — Хохол что ли?
— Алёна, ты дура? — на полном серьёзе спросила Вика.
— Ну, оно хотя бы одноглазое? — мне было страшно, поэтому хотела хоть как-то подбодрить себя.
— Точно дура, — сказала, тяжело дыша, Надя.
Мой взгляд приковало движение между деревьев. Удары моего сердца заглушали любые звуки, поэтому, как бежали девушки, я не слышала, обернулась, а они уже скрывались от меня между деревьев, унося ноги. Я за ними кинулась, пару раз бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть преследователей. Их было двое, две огромные мощные фигуры — звери и скорей всего медведи. Запнулась и упала. А когда поднялась на ноги, стала крутиться на месте, потому что не поняла, откуда бегу и куда, Вика с Надей пропали.
