– Для погрузки потребуется включить мотор Блоррка, а я не уверен, что он поведёт себя в атмосфере этой планеты, как требует того…
– Вы что говорите?! При посадке на планету Жжузз рассчитал все необходимые параметры. В том числе был рассчитан коэффициент Шмупля. Вам недостаточно этих данных, чтобы быть уверенным в результатах?! Гррытт, не требите мне жмозг!
– Тревога! Активность 63!
«Шлёп», – в квадратной тишине комнаты прозвучал смачный хлопок, звон бьющихся стёкол, скрежет металла, взрыв топливных отсеков.
– Мухи? Зимой? – Сева посмотрел на ладонь, в которой лежали, подёргиваясь, две полудохлые мухи. Поднеся их к уху, он услышал жужжание. Хотя нет, жужжание было безумно похоже на мультяшную речь.
– Активируйте спазматическую абстракцию, Гррытт!
– Гллокк, я умираю. Я был рад, что провёл эти долгие секунды с таким отважным капитаном, прощайте…
– Не-е-е-е-е-ет! – раздался пронзительный крик Жжузза.
– Жжузз, без паники! Активируйте Дихфолоску, это приказ!
«Вот ведь фигня причудится!» – Сева тряхнул головой, подошёл к окну, открыл форточку и швырнул туда полудохлых мух. Отвернувшись от окна, он услышал хлопок взорвавшейся петарды. За окном. А потом ещё один, и ещё. Он потянулся и подумал: «Как классно, что Жжузз немного протупил и запустил режим «Уничтожение +9».
– Бежим. Он проснулся! – закричал подросток и помчался в сторону от человека открывшего глаза. Вслед за ним врассыпную от лежавшего на траве кинулись остальные.
– Стоять – бояться! – человек попытался поймать убегающих, но споткнулся и грохнулся на землю. – Ай-й- й, бля-я-я!
Шнурки ботинок были связаны друг с другом намертво. Карманы брюк были вывернуты наизнанку и всё пропало…
– Стойте! Верните шмыглю! – крикнул мужчина вслед хулиганам, но их уже и след простыл. – Всё пропало, я утерял шмыглю, теперь мне нет пути назад, – сказал он шёпотом, поднатужился, покраснел, побагровел и лопнул.
Останки странного человека, потерявшего шмыглю, повисли на ветвях яблони, под которой он нечаянно уснул. В шмыгле было всё, а теперь ничего нет. Тот, к кому она попала в руки, может в течение всей жизни и не осознать величия, силы и предназначения шмыгли.
Но волей судьбы обладателем шмыгли стал Сева Хасинтович Даль из Фигася. Бравый, бойкий и одновременно болезненный, дистрофичного вида подросток. Он исправно сморкался в шмыглю, вытирал об неё руки, подкладывал под разные предметы, кидал в других, иногда полоскал в лужах и ручейках, несколько раз терял, а затем находил, заворачивал в неё объекты, и всё чаще стал замечать, что она не старится и не изнашивается.
– Странно, – говорил он своему другу Пикассину, – я в неё замотал ядро и кинул с горы, и ни единой дырочки, как новая.
– Да ладно тебе заливать, – не верил ему Пикассин, хватал шмыглю и пытался порвать её. Но его потуги всегда завершались безуспешно. А шмыгля смотрела на них и ждала, когда же её начнут использовать по назначению.
Однажды, теплым зимним вечером, Сева вернулся домой очень взволнованным.
– Что случилось, сынка? – ласково спросила мама.
– Мама, я могу изменить мир!
– Э-э-э… Опять?! – мать была очень огорчена, что посещения психиатра не помогают.
– Ма-а-ам! Ты мне не веришь? Вот, смотри, – и Сева вытащил из кармана шмыглю и положил её на стол.
– Шмы-ы-ыгля?! – взволнованно вскрикнула мать Севы, – Этого не может быть! Она утеряна 27 тысяч лет назад вместе с хранителем Шмы. Но…
