Шумы леса резко оборвались, потонули в голосах Бога Снов и его Киафа. Даже птицы прекратили своё пение вдали. Никто клювом по дереву больше не долбил.
Словно от этих двоих исходила зловещая аура, повергавшая зверей в ужас. Так и есть, но не до конца.
– Нас ждало поражение. Если бы не Прародитель, никто и не подумал бы пойти против себе подобных. Горе побежденным. Справедливо или нет, но кара снизошла только на Бога Смерти. Остальные легко отделались, низведенные до величин второго порядка. Ты уже об этом слышал, хоть и вскользь.
– Стало быть, с приходом Седьмой Луны Бог, который выбрал Актея, жаждет восстановить былые союзы? – подытожил Альдред.
– Это воля Граста, – согласился Бог Снов. – И в таком деле Актей Ламбезис – его лучший пособник. Сон и Смерть ближе, чем ты можешь себе представить. Быть может, иначе Киаф Пращура не стал бы над тобой виться, будто пчела над цветами.
– Получается, я для него… что-то вроде перспективы? – задумался Флэй.
Такое положение вещей ему не нравилось. Никому по вкусу не придется. Но то ли еще будет, стоило полагать.
– Все верно. Ты шёл по выстроенной им линии. Шёл все это время. Осознанно и неосознанно – попеременно. И в отношении тебя у архонта сложилось всё именно так, как ему хотелось. Разве ты не видишь? – Губы Мелины расплылись в улыбке опять.
– Это меня и смущает, – парировал Альдред. – Я бы хотел писать историю своей жизни. И не хотел бы отыгрывать роль в чужом спектакле.
– Ты выражаешься так… поэтично! – прыснул смехом призрак. – Но, Альдред, я умоляю, не разочаровывай меня. Смотришь глубже и дальше, чем большинство ныне живущих, – пускай. Надо бы тебе научиться и видеть суть…
– О чем ты? – Флэй нахмурил брови.
Дошёл до скал, препятствовавших дальнейшему продвижению наверх. Зрительно оценил их. Его глаза зацепились за уступы, по которым он мог бы забраться. Полез, не заботясь о том, как доберется до вершины Мелина. Флэй подозревал: пространство призракам не преграда. И был прав.
Пока взбирался, слушал рассуждения Сокофона:
– Взгляни правде в глаза. Он прямо на ходу выверял твой путь вплоть до утёса, где вы распрощались. Да, твоё появление в камере дознания – это подарок судьбы. Но что было дальше… стало его замыслом. Хитрым, стоит заметить: ни одной ошибки. А ведь и Богам свойственно ошибаться, они несовершенны.
Альдред хотел было рявкнуть на Сокофона, чтоб не ходил вокруг да около. Но увы, следил за конечностями, дыханием и усталостью, чтоб не свалиться вниз, не убиться так бездарно об камни, оставшиеся позади. Молчал и лишь пыхтел.
– Его сестра должна была умереть на Островах – так и вышло, хоть и без твоего прямого участия. Главное, что в преддверии Седьмой Луны сила, заложенная в тебе, начала приоткрывать истины, которые другим недоступны были. Там-то ты и начал свою мерную подготовку к Вознесению.
Резонно, про себя отмечал Альдред. Он ведь и сам подсознательно к этому пришёл. Теперь у него возник вопрос: это он оказался настолько чувствительным, либо же Бог Снов давал пищу для размышлений, сколько требовалось?
– Ты был всего лишь человеком. С человеческими изъянами, такой же слабый телом и душой. Киаф Смерти этим воспользовался правильно. Заставил тебя гнаться за ним через весь Город. К судну, где и настиг тебя, в конце концов. Там, где тебе явилась правда…
Этого следовало ожидать. И Альдред в том себе ясно отдавал отчёт, оборачиваясь на прошлое. Да только не сами слова представляли важность, сколько миг, поделивший на “до” и “после” саму жизнь его.
