Но потом перед её глазами предстала сцена, когда она осталась с Марком наедине. Так и не рассказав Монике о его решении, она не знала, как поступить.
Ей не хотелось расстраивать сестру, она побоялась, что та снова впадёт в апатию, а то, и того хуже, у неё снова начнутся психологические проблемы. Но и молчать было бы неправильно. Как помирить двух влюблённых, наплевав при этом на собственные чувства? Девушка вздохнула и, оглянув террасу на прощание, отправилась спать.
***
Уже неделю Марк каждый день возвращался домой без сил. Сначала он как примерный студент отсиживал пары, потом работал несколько часов в методическом отделе, а вечером направлялся в ресторан, чтобы помочь с теми или иными вопросами отцу. Такая жизнь его устраивала, потому что ему было некогда думать о своих проблемах, некогда грустить или впадать в отчаяние. Только поздно ночью, когда он оставался один в своей комнате, перед глазами снова и снова всплывал её образ: тёмные каштановые волосы, выразительный взгляд с пышными ресницами, соблазнительные губы. Он вспоминал её разной: вот она смущённо улыбается, а вот заливисто смеётся, в другой момент необычайно серьёзна, а в следующий её лицо омрачают красные глаза от слёз и обрамляют спутанные волосы…
«Ты слабак!» – вновь и вновь слышал он полные презрения слова Анжелики, её возгласы ему вслед, пропитанные обидой и печалью.
Марк жмурился, пытаясь поскорее отогнать от себя все те эмоции, которые начинали вскипать в его груди, и мечтал лишь поскорее заснуть. Но во сне всё повторялось вновь. «Отпусти меня!» – кричала она где-то вдалеке и он, как обычно, разбитый, резко просыпался.
– Сын, ты точно решил не переезжать вместе со мной? – в очередной раз спросил его отец за завтраком.
– Да, пап. Я же уже говорил, – пытаясь скрыть раздражение, ответил он.
– До сих пор не понимаю почему. Я думал, что ты ладишь с девчонками и Лидия тебе нравится, – сокрушался Матвей.
– Хочу пожить один, я ведь уже достаточно взрослый.
– Да-да… Но мы ведь семья. И ты так резко изменил своё решение. Ещё твои планы насчёт Питера. До сих пор не понимаю, что на тебя нашло, – продолжал говорить взволнованно Матвей.
Марк ничего не ответил. Он молча допил кофе и резко встал из-за стола.
– Пап, я уже всё решил, – наконец произнёс он.
– Тебе что, плохо со мной? – не скрывая обиду, воскликнул Матвей.
– Конечно, нет! – взмахнул руками Марк. – Я же говорил, что хочу сменить институт.
– Раз так, то и в Москве полно институтов. Зачем ради этого переезжать в город, где живёт твоя мать? Ты забыл, как она нас предала?
Этот вопрос ошарашил Марка, и он отвёл глаза. Уставившись в окно, он вцепился в подоконник, не решаясь сказать отцу правду. Он не собирался жить с матерью, ему всего лишь хотелось переехать как можно подальше от девушки, образ которой не давал ему спокойно спать по ночам. Он наивно полагал, что, переехав в Питер, окажется на другой планете, и это поможет ему с лёгкостью стереть её из своей памяти.
– Я не буду жить с матерью. Я собираюсь жить в общежитии или снимать квартиру, – тихо пробормотал он успокаивающим голосом. Ему хотелось, чтобы отец поскорее от него отстал.
– Ещё лучше, в общежитии. Я это не одобряю. По-моему, этим переездом ты всё испортишь. Тебе надо доучиться здесь, а потом уже решать куда-то переезжать, – недовольно сказал Матвей, со злостью перелистнув шелестящую газету, которую даже не читал.
