Прибегает Греторекс и, наставив на меня пистолет, вопит новенькой:
– Доложить как полагается!
Другая новенькая появляется справа от меня, еще одна – слева. И все трое держат меня на мушке. А я наставляю свой пистолет на девушку на земле, которая, несмотря на сломанный нос, громко вопит:
– Пароль! Он назвал неверный пароль!
Греторекс подходит ко мне, все еще целясь мне в голову из пистолета. Она спрашивает:
– Какой пароль?
– Не знаю. Ты его поменяла, а мне никто не сказал.
– Зачем тогда нападать на мою охрану?
– Она в меня стреляла!
– Если не докажешь, что ты и вправду Натан, я сама в тебя выстрелю.
– Мне что, стать невидимым, послать молнию, выдохнуть огонь и поджарить вас всех на месте? Это будет считаться доказательством?
Тут прибегает Габриэль, сразу оценивает ситуацию и спрашивает:
– В чем дело?
Греторекс объясняет.
– Этот тип утверждает, что он Натан. Но, может, он только притворяется.
– Да иди ты, – говорю я ей. Поверить не могу, что она серьезно, но ее пистолет по-прежнему смотрит на меня.
Габриэль говорит:
– Ругается он точно как Натан, хотя, с другой стороны, любой болван может не хуже.
Я посылаю и его, не зная, шутит он или нет.
– Скажи ей, что это я, Габриэль.
Он подходит ко мне, кладет мне на грудь ладонь и заглядывает прямо в глаза.
– А это правда ты? – Потом он придвигается ко мне так близко, что наши тела соприкасаются, и шепчет мне в ухо, щекоча мне шею своим теплым дыханием: – Тебя долго не было. Куда ты пропал?
Я поворачиваюсь к нему и также шепотом отвечаю:
– Да, бля, пропал я, пропал, заблудился, на хрен, и еще залез на сраный Эгер.
– Близко, хотя и не совсем точно…
– Я передаю дух, а не букву.
Габриэль оборачивается к Греторекс и говорит:
– Это он. Но ты все равно можешь пристрелить его, когда захочешь.
– Звучит заманчиво, – отвечает она, но пистолет опускает.
Девушка у моих ног хочет встать, но я носком ботинка снова толкаю ее на землю.
– А ты лежи тихо, ты меня чуть не убила.
За нее вступается Греторекс:
– Ты сам назвал неверный пароль, Натан. А она только выполняла свою работу.
Тогда я сую пистолет в руки Греторекс и говорю:
– Ну, тогда скажи ей, пусть целится вон в ту девчонку, вон там. – И я показываю на Донну, которая уже встала с земли и теперь с нервной улыбкой на лице и связанными за спиной руками приближается к нам. – Она была в лагере Охотников. Они ее связали: говорит, за то, что она хотела вступить в Альянс, но она может оказаться лазутчицей или шпионкой. Короче, разберитесь. А я хочу есть и спать.
– Подожди! Так ты был в лагере Охотников? Где он?
– В двух днях пути.
– Они тебя выследят.
– Их уже нет в живых, но ты права, могут прийти другие.
Греторекс не матерится, хотя ей хочется, я уверен. Она отдает своим подопечным приказ проверить мой след и поворачивается к Донне, а я ухожу с Габриэлем в лагерь.
Мне нужно расслабиться, но, едва сделав в лагерь шаг, я тут же напрягаюсь. Он состоит из ровных рядов палаток, у которых стоят сейчас новенькие с пистолетами в руках и все как один смотрят на меня. Я замедляю шаг, Габриэль подходит ближе и говорит:
– Они слышали выстрелы. И наверняка испугались.
– Стреляли-то в меня. Как, по-твоему, я себя должен чувствовать?
– Давай присядем. – Габриэль чуть не силой усаживает меня у костра на землю и сам опускается возле меня. – Все хорошо. Ты просто перенапряжен.
Я сижу и смотрю в огонь, Габриэль рядом, так близко, что мы касаемся друг друга плечами. Я тихо говорю:
