Мое сердце предательски екнуло. Столкнуться на большой скорости с лосем равносильно самоубийству! Да и машинка бы тогда была капитально всмятку, а тут какая-то уж больно оптимистичная картинка получается.
– Слушай, Вик, а с тобой точно все в порядке?
– Да, пара царапин, но в целом нормально. А что?
– А то, что я очень удивляюсь, почему вы остались живы!
– Ты этим недовольна?
– Нет! Что ты! Просто я очень удивлена! И машинка выглядит именно так, как ты сказал? Не хуже?
– Свет, ну зачем мне тебе врать? Это я папе соловьем заливаться буду. А ты же мой адвокат и должна знать ситуацию как есть.
– И ты мне за одиннадцать минут до ГОСА предлагаешь комплексно решить проблему?
– Свет, солнышко, мне только что папа звонил, спросил, как его машинка, я сказал, что загляденье. Помоги, а? С меня же шкуру спустят! С дядей Сашей поговори, может, он чем поможет? Ты же у нас дипломат в семье! А так как у тебя ГОС, то вдвойне прокатить может!
Что правда, то правда. Есть в нашей семье традиция в случае успешной сдачи экзамена, зачета и тому подобного исполнять желание счастливчика. В пределах разумного, конечно! Книгу приглянувшуюся подарить, любимое блюдо приготовить, домашние обязанности отменить и прочие мелочи. Вот только можно ли Витькину ситуацию отнести к мелочи? А, ладно: попытка не пытка!
– Добро, – наконец смилостивилась я, отрываясь от собственных размышлений. – Перезвони через две минуты.
К счастью, номер отца оказался не занят.
– Как сдал, мелкий? – раздался в трубке его веселый голос.
– Еще только через десять минут будет.
– Тогда чего звонишь? – хмыкнул родитель. – Вряд ли я чем могу помочь. Это только ты у нас химик! И в кого такая?
– В соседа? – чисто машинально брякнула я, решив по привычке позлить. Ведь и без всяких тестов видно, что мы копия друг друга, только одна большая и взрослая, а вторая уменьшенная и женском варианте.
– Э нет! – раздался хохот в ответ. – У ближайшего живущего по соседству дракона тоже «три» по химии, и то потому, что у меня списывал!
– Ладно, пап, – вздохнула я, прерывая шутливый разговор, и решила «рубануть сплеча». – Виктор бумер дяди Олега разбил!
– Как РАЗБИЛ?! – судорожно выдохнул родитель. – Она же БРОНИРОВАННАЯ плюс заклятия прочности и сохранности!
ЧТО?! Так вот почему машина не сильно пострадала! Правда, зачем предкам такое средство передвижения, полагаю, лучше не спрашивать.
– Пап, ну ты же знаешь, что мы всё можем! Помоги, пожалуйста! И не говори дяде Олегу, хорошо?
– Так, – уже серьезным голосом произнес отец. – У тебя пять минут, чтобы обрисовать ситуацию и привести веские разумные аргументы, почему я должен это сделать!
Я собралась и попыталась как можно яснее передать Витькин рассказ, опустив, естественно, скользкие и интригующие подробности. Папа слушал молча. Но по сопению становилось ясно, что влип братик конкретно, а с ним и я.
– И что ты предлагаешь? – слишком ласково прошипел в конце повести отец.
Ой! Не к добру это! Если родитель так злится, то дядя Олег из-за порчи любимой машинки вообще озвереет! Еще снимет со стенки охотничье ружье и устроит сафари на сына. А стреляет дядя Олег в отличие от Витьки метко…
– Пап, я же тебе рассказала все, чтобы ты представлял картинку в комплексе, – осторожно начала я. – Плюс, если егеря вдруг все-таки видели этих пьяных оболтусов и ситуация выплывет наружу, возьмешь на себя? Вы же вроде разрешение на убийство зверя оформляли…
