Сергей Сергеевич с интересом наблюдал за Женей. Она пыталась убедить Завадского внести небольшие правки в подготовленные им ответы. Он отказывался, но вяло. Чувствовалось, что его можно дожать. Женя была настойчива и удивительно логична. В ее словах, жестах, выражении лица чувствовалась сила, которая нравилась и одновременно пугала Полуэктова.
Согласование материала продлилось не более пятнадцати минут. Женя и Полуэктов вышли на оживленную улицу. Им особенно некуда было спешить, и они решили немного пройтись.
– Он действительно большой политтехнолог? – спросил Полуэктов.
– Мудак он полный, – невозмутимо сказала Женя и добавила: – Я его знаю уже года три, он совершенное ничтожество, но с грандиозными связями.
– Зачем тогда делать материал с ним?
– Ты думаешь, я сама выбираю, с кем делать материал? Он раскрученная фигура. А для медийного пространства раскрученная фигура сегодня это то, что раньше считалось талантом с гениальностью в придачу. Главное – стать известным, знать нужных людей, и дальше можно торговать собой оптом и в розницу.
– Тогда я тебе сочувствую.
– Не надо сочувствовать, давай лучше чего-нибудь съедим, – предложила Женя, заговорщически подмигнув Полуэктову, словно съесть она планировала Завадского вместе с его конторой.
– Давай, – улыбнулся Полуэктов.
Женя затащила Полуэктова в популярный японский ресторан. Полуэктов двойственно относился к японской еде. Всякие супы и салаты его не привлекали, а вот роллы, да еще с пивом, он любил.
Пока ожидали заказ, Полуэктов пытался шутить, но разговор все время возвращался на политические темы.
– Я полгода хочу сбежать из журнала. Ни денег, ни творческого роста. Еще эти выборы… Тя-го-мо-ти-на, – по слогам произнесла Женя.
– Мне всегда казалось, что твой журнал – респектабельное издание.
– Это в Москве респектабельное, а провинциальные выпуски – фигня полная. Ты наш региональный выпуск читаешь?
– Нет, конечно. Я вообще читаю только новости в интернете, – отвечал Полуэктов.
– Вот видишь, и тебе по барабану, и всем по барабану то, что мы делаем. К выборам сейчас идет совсем одна заказуха. Когда я разговариваю с кандидатами или просто вижу их, они напоминают солдат Урфина Джюса.
– Такие страшные?
– Нет. Такие безмозглые и целеустремленные, – с какой-то обидой или злостью сказала Женя.
– А по мене, это просто такой бизнес и ничего личного. Кто-то же должен этим заниматься: если есть спрос, то обязательно будет предложение.
– Предложение чего? – переспросила Женя.
– Ну, этих… политиков. То есть кандидатов. Тем более что с ними работают такие политтехнологи, как Завадский.
– Да ну его, этого Завадского!
– Он что, обидел тебя? Я вижу, ты к нему совсем неравнодушна, – попытался пошутить Полуэктов.
– Он меня обижает уже одним своим выражением лица, – невозмутимо ответила Женя и с хрустом разъединила бамбуковые палочки.
Принесли роллы. Женя начала жадно их поглощать. Существует расхожая поговорка: «Как человек ест, так он и работает». Полуэктову не нравилась такая трактовка, подходящая больше для крестьян на сенокосе. Однажды он придумал другой вариант: «Как человек ест, так он и занимается сексом». Для современного городского человека такая поговорка более подходящая. Полуэктов наблюдал за жующей Женей, и ему чертовски захотелось секса с ней. Фантазия у Полуэктова была богатая.
– У меня есть брат, революционер. Прости господи! – доев очередной ролл, сказала Женя.
