– На какую еще выставку?! Вы издеваетесь? – зашипела наша мучительница. – Или просто не хотите говорить? Ну, ничего. Сейчас вы все расскажете. И поверьте, от вашей искренности будет зависеть ваше будущее. Пошли.
Куда она нас ведет? В пыточную? Сопротивляться все равно было бесполезно. Мы с Игорем переглянулись и покорно, как негры-невольники двинулись в кабинет заведующего кафедрой политологии Карпова Е. Б.
Сам хозяин кабинета листал какое-то красивое иллюстрированное издание и поблескивал от удовольствия линзами очков. Напротив него сидел круглый, усатый дядечка предпенсионного возраста в милицейской форме с погонами майора.
– Вот и они! Катя Коваленко и Игорь Горохов, так называемые друзья моей дочери! – победно сообщила Любовь Сергеевна и представила нам милиционера – Василий Федорович, майор милиции. Он любезно согласился в частном порядке помочь нам в поисках Лары. Василий Федорович, приступайте. Не будем терять времени. Вы сами понимаете, как оно сейчас всем нам дорого.
Дядечка вздохнул и посмотрел на нас. В его глазах мелькнула безысходность. Ему так же хотелось задавать нам вопросы, как нам на них отвечать, но, по всей вероятности, альтернативы у него не было, как и у нас. Экзекуция началась.
Мы волновались за Лариску и искренне хотели помочь поискам. Но, к сожалению, на большинство из многочисленных вопросов ответы были только отрицательные: Лариса ничего не боялась, ни с кем не ссорилась, ни с кем не дружила, кроме меня и Игоря, никому из нас на мобильный не звонила… Единственным человеком, с кем она постоянно конфликтовала, была ее собственная мать. Но об этом у нас не спросили.
Допрос с пристрастием длился бесконечно долго – более часа. С нас взяли клятвенное обещание сразу же связаться с Василием Федоровичем, если что-либо прояснится, и отпустили. Когда мы, вымотанные и усталые, наконец, смогли выйти из университета, Игорь наотрез отказался идти искать Ларису.
– По-моему, ее есть кому искать – он был искренне возмущен таким насилием над его драгоценной личностью, как допрос. – И мне есть кого искать. Если твоя совесть так тебя грызет, иди на эту дурацкую выставку сама. А я пойду лучше поищу Эллу.
– Интересно, где это ты ее будешь искать?
– Не знаю еще. Но придумаю.
Волосы на голове моего друга еще более взъерошились, на щеках играл нездоровый румянец, в глазах стояла решимость отыграться. И не требовалось много ума, чтобы догадаться, кто намечается жертвой его дурного настроения. Ссориться с Игорем не входило в мои планы на вечер, поэтому я быстро согласилась.
– Не хочешь идти со мной – воля твоя. Только вспомни, что билетик с выставки принадлежал Элле. Возможно, мы там больше узнаем о ней, чем о Ларисе. Так что, перестань изображать свое любимое животное и пойдем.
– Какое еще животное?
– Глаза выпучены, весь красный и лапками шевелит. По-моему, бешеная креветка – это твой любимый персонаж.
Игорь некоторое время молча смотрел на меня, наверное, представлял, как он шевелит лапками, а потом засмеялся.
– Когда креветка становится красной, она уже лапками не шевелит, – уже совершенно спокойно поправил он. Пар был выпущен, обошлось без жертв, но заманить моего друга на выставку мне так и не удалось.
– Слушай, иди на выставку одна, а я лучше поищу ее в другом месте. Давай разделимся. Так будет быстрее.
Что это за таинственное другое место, в котором он намеревался найти Эллу, мой друг так толком мне и не объяснил. Озадаченная его упрямством, я двинулась в сторону трамвайной остановки в гордом одиночестве и с основательно испорченным настроением.
