– Посмотри, сколько красивых девичьих имён, – убеждала Ангелина мужа, перелистывая словарь.
Жорик нервно ходил по комнате туда-сюда. Затем подошёл к окну и, задумчиво глядя на зимний пейзаж, сказал:
– Понимаю, что очень много других красивых имён…
Подсев к жене на диван, он обнял её за плечи, забрал из рук словарь с именами и отложил в сторону.
– И меня пойми, не мог я поступить иначе. Считаю, что обязан был дать нашей дочери именно её имя, – и Жорик выделил голосом слово «её».
Ангелина резко вывернулась из объятий мужа. Встала. Теперь пришла её очередь ходить по комнате туда-сюда.
– Обязан! С какой стати обязан?! – возмутилась она, размахивая руками. – А я что, не имела права принимать в этом участия? Я просила тебя в записке обсудить со мной. Я мать! – воскликнула она.
Жорик произнёс мягко:
– А я отец. Произошла какая-то чепуха. В тот вечер она должна была быть в нашей компании. Вместо этого попала под нашу машину. Судьба как-то играет с ней несправедливо, а теперь её нет. Я и подумал: почему бы имя не сохранить?
Возбуждённая Ангелина в нервном состоянии встала перед мужем. Руки демонстративно поставила в бока.
Сузив глаза, швырнула фразу так, что впечатала мужа полностью в диван:
– Ты вообще не понимаешь, что ты наделал?!
Бедный Жорик замер. Ангелина, не меняя позы, посмотрела на него буравящим взглядом. Внезапно я навеяла ей воспоминание о трагическом дне аварии, а у неё в голове всплыло моё предсказание: «Когда ты потеряешь свою дочь, тогда я её заменю, но ты должна сохранить имя». Озноб прошёл по телу Ангелины. Губы затряслись.
– Как я её ненавижу… – прошептала она и, закатив глаза, начала терять сознание.
Растерянный Жорик еле успел подхватить падающее тело жены. Без сознания она находилась лишь один миг, но этого оказалось достаточно, чтобы я смогла встретиться с ней в моей мерности. Перед тонким телом Ангелины, которое вышло из неё, я предстала в серебристой форме человеческого сердца. Стала источать безусловную любовь, набрасывая на тело серебристые кольца сердец. Когда тонкое тело Ангелины вернулось в плотное, она открыла глаза.
– Я где? – произнесла она робко, глядя на мужа.
– У меня на руках, – ответил Жорик осторожно. – С тобой всё в порядке? Скорую надо вызвать. Ты меня напугала.
– Скорую не надо, у меня всё нормально. Я не поняла, где я была?
– Здесь была, у меня на руках.
– Жорик, милый, пусть наша девочка остаётся Ренатой. Красивое имя… – многозначительно и загадочно проговорила Ангелина.
Глаза её сверкнули и наполнились некоей решимостью. Она оставалась в объятиях мужа. Жорик наклонился к губам любимой жены и мягко поцеловал. После поцелуя она размякла. Потянулась к нему за повторным поцелуем, который получился более продолжительным и глубоким.
Когда дыхание мужа стало учащаться, Ангелина оттолкнула его:
– После родов мне пока нельзя, рано.
Жорик вздохнул:
– Нельзя так нельзя. Потерпим ещё немного.
– Пока Рената спит, пойдём чайку попьём, – произнесла осторожно Ангелина и слегка вздрогнула. Она впервые за неделю назвала имя своей дочери.
– И то так, – ответил Жорик облегчённо и направился в кухню вслед за женой.
Он
Значит, её зовут Рената. Я встряхнул головой, задумался, всматриваясь прищуренными глазами в Полупрозрачную. Она вновь явилась лёгкой дымкой в виде неяркого белого свечения, словно желая подразнить меня. Странно, именно в этот миг наступило душевное равновесие. У меня кольнуло сердце, когда скорая увозила её тело, а вместе с отъезжающей машиной исчезло и видение. Я даже не заметил, как мы поехали и как рядом со мной оказался младший лейтенант.
