Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - страница 28

Князь в 1895–1900 гг. был директором Ташкентского реального училища. Он, так же как и Наливкин, работал под руководством Керенского. И, так же как Остроумов, оставил о Федоре Михайловиче отзыв нелестного содержания, как о «человеке характера властного, притом лживого и крайне неразборчивого в средствах»[160]. Непосредственным свидетелем конфликта Аргутинский-Долгоруков не был, но лично был знаком с обоими «фигурантами дела». В 1909 г. он жил в Варшаве. У него удивительным образом сохранились важные документы, проливавшие свет на историю пятнадцатилетней давности.

В 1894 г. ревизию Ташкентской учительской семинарии проводил тайный советник Кирилл Петрович Яновский[161], попечитель

Кавказского учебного округа. Он не ограничился расследованием инцидента между Керенским и Миропиевым и решил также разобраться с «делом Наливкин-Керенский». Копии отчетов ревизии Яновского и собранные им материалы, в том числе рапорты и докладные записки Наливкина, в которых он обличал самоуправство и некомпетентность Керенского, и ответы последнего на выдвигаемые обвинения, каким-то образом оказались в личном архиве Аргутинского-Долгорукова. Все это князь собрал, проанализировал, добавил личных впечатлений, и получился документ, который позволяет нам лучше проникнуть в детали «дела Наливкин-Керенский». При его внимательном изучении становится понятно, что история с плагиатом уходит на второй план, и, возможно, Наливкин так и не дал бы этому обвинению против Керенского «законного хода», если бы не целый ряд грубейших нарушений и злоупотреблений служебным положением со стороны главного инспектора училищ Туркестанского края, бросавших тень на безупречную репутацию Наливкина.

Тайный советник Яновский в своем отчете по обозрению училищ г. Ташкента донес министерству, что хотя г. Наливкин был настолько деликатен, что не заявил ему своей жалобы, но до сведения его дошло, что г. Керенский задерживает представления г. Наливкина и не дает им должного движения. По отзыву тайного советника Яновского, такое отношение к работе человека, заслуживающего всякой поддержки, вредит делу и водворяет нежелательные какие-то личные отношения и счеты.

Из имеющихся налицо документов видно, что г. Наливкин после неоднократных письменных представлений и словесных объяснений, в средних числах декабря 1894 г. доложил г. Керенскому, что «дальнейшее оставление без движения его представлений может однажды привести к весьма нежелательным результатам». К такому резкому объяснению г. Наливкин был вынужден, помимо интересов службы, еще и необходимостью оградить свою честь, ибо оставленные управлением округа без движения его представления, в числе коих имелись касающиеся разных денежных злоупотреблений на значительную сумму, подавало повод к возникновению среди мусульман несправедливых обвинений в покрытии им этих преступных деяний из корыстных видов. После этого г. Керенский предложением от 10 декабря 1894 г. предписал г. Наливкин доставить список неисполненных управлением округа рапортов его.