Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - страница 32

Под официальными данными разумелись прежде всего “сведения” о медресе, представленные 3-м инспектором в Управление учебными заведениями. Указывать на то, какими именно официальными сведениями я пользовался или называть лицо, представившее их по служебной своей обязанности, я считаю излишним. Названной статьею предполагалось познакомить с туземной школой лиц, близко стоящих к учебному делу и к делу обучения туземцев, в частности. С этою целью мною лично представлены были Вашему Высокопревосходительству экземпляр означенной статьи, в коем указывалось на предполагаемое введение в медресе русского языка. Указанная статья имела до некоторой степени официальное значение. Поэтому исправляющий должность военного губернатора Сырдарьинской области статский советник Хомутов[166] прямо указывает на нее в своем отзыве от 6 июля 1893 г. № 6883 по вопросу об открытии русских классов при медресе. Несмотря на это 3-й инспектор народных училищ Наливкин, вознегодовав на меня за указанную статью, спустя почти три года по напечатании ее называет мой поступок плагиатом, деянием, предусмотренным законом. Такое название по меньшей мере неверно. Ибо плагиат есть присвоение чужой собственности в области литературы и искусств, когда писатель или художник выдает чужое произведение за свое.

Между официальными данными, представленными 3-м инспектором в Управление учебными заведениями, и произведениями литературы и искусств, а также между писателем или художником и в данном случае мною как должностным лицом, печатающим статью об учебных заведениях, общего ничего нет. Нет поэтому ни малейшего основания называть недостойным именем поступок, заключающийся в заявленном мною в самом начале статьи заимствовании для нее потребных сведений из официальных данных о состоянии училищ».

По поводу этого объяснения г. Керенского следует прежде всего заметить, что он не отрицает указания г. Наливкиным на то обстоятельство, что ему принадлежит лишь 72 строки из своей статьи, напечатанной в журнале, и что все остальное, по объяснению г. Наливкина, «состоит частью из дословных, а частью из перефразированных выдержек, заимствованных из трех первых отчетов» г. Наливкина. Что касается объяснения г. Керенского относительно осмотра медресе в Самарканде, Ташкенте, Туркестане, Хиве и Бухаре, то по сему предмету г. Наливкин в рапорте от 5 июля 1895 г. за № 871 доносит, что Ф.М. Керенский не имеет права утверждать это, ибо до появления статьи «Медресе Туркестанского края», он, как это ему достоверно известно, «имел случай лишь мельком видеть одно медресе в Хиве и одно или два – в Бухаре. После появления упомянутой статьи он посетил три больших медресе в Самарканде (всех медресе там 26) и еще позже, осенью 1893 г., одно или два медресе в Коканде (всех медресе там 36) в сопровождении заведующего Кокандской русско-туземной школой Васильева[167]. Что касается медресе, находящихся в Ташкенте, то ни в одном из них Ф.М. Керенский ни в качестве Главного инспектора училищ, ни в качестве исследователя быта в учебное время до сих пор не был».

Далее следует заметить, что в отделе журнала Министерства народного просвещения «Современная летопись» печатаются и оригинальные статьи, а по собранным в редакции сведениям, оказывается, что статья г. Керенского прислана как его личное произведение, а не как официальнее сообщение или извлечение из такового. Ввиду этого г. Керенскому уплачен за статью гонорар в размере 64 рублей, чего ни гг. попечителям, ни вообще другим должностным лицам ни за сообщения официального характера, ни за извлечения из таковых не платят.