– Если я позвоню, это ничего не изменит.
– Я не прошу тебя звонить.
– Так что же тебе надо?
– Я с отцом сама поговорю, а он может спросить у тебя, насколько у нас с Денисом серьезно. И я хочу, чтобы ты сказала, что у нас все очень серьезно. Не веришь? И не верь, другого не ждала. Только выхода у меня другого нет, кроме как отцу в ножки кинуться. Ты в курсе, сколько стоит снять квартиру? Даже на окраине, даже за кольцевой? Жуть! А мы студенты, откуда у нас такие бабки? Денис вообще приезжий.
– Это и настораживает, – сказала Ольга раньше, чем успела остановить себя.
– Ты тоже не из столичных штучек, – парировала Лера. – Явилась c каких-то диких выселок, чтобы в институт поступить, дохтуром стать. Провинция – это, мамуля, неистребимо. А ведешь себя так, будто москвичка в седьмом поколении.
– Не хами!
– А чего ты обижаешься? Это же правда. Тебе было трудно, вот и Денчику трудно и учиться, и работать. Что получит на чай в ресторане, все его, но и только, на родителей надежды никакой. Они ему простить не могут, считают, что он их кинул. Ишь ты, подался в столицу образование получать, нет чтобы навоз за баней месить, кур кормить и на полудохлом заводике за гроши горбатиться. У меня, конечно, с этим получше, по крайней мере без дерьма за баней.
– Ты сама захотела самостоятельности. И ушла из дома. Я тебя не гнала.
– Я не ушла – сбежала. Потому что мне тут… – Лера чиркнула ребром ладони по шее. – То нельзя, это, каждый день отчет: где, когда, с кем. Так этой заботы накушалась, что из ноздрей прет, как газировкой с перепоя.
– Тебе и это знакомо.
– Брось ханжить, мамочка. Хотя тут не твое, перепоем я в папеньку, его гены. Короче, в общежитии нам комнату не выделят, нечего губу раскатывать. Там штамп в паспорте предъяви, а потом они еще поглядят, давать или нет. И откат, как же без отката? Не подмажешь – не поспишь. Это мы проходили. Я за койку им будь здоров отвалила, я же местная, прав на общагу не имею.
– Я в курсе, – сухо произнесла Ольга. – Это были мои деньги.
– Ну, да, твои. Отстегнула, и живи, доченька.
– Опять хамишь!
– За деньги тебе спасибочки, но я к чему… Если за койку столько отдать пришлось, то за комнату – просто мрак. И сюда нас ты не пустишь. Ведь не пустишь? Найдешь, чем отговориться: мужчина, чужой человек… Или тоже штамп потребуешь? Только мы с этим не торопимся. Хотя искушение есть – фамилию сменить. Побыла Дубининой – и довольно, по крайней мере Дубиной никто не назовет, и Дубинушкой тоже. Но с браком мы все же погодим, так поживем, свободными. Тем более я не беременна. Я вообще ребенком к себе Дениса привязывать не собираюсь. Потому что и это не гарантия.
– Что ты имеешь в виду?
– Да все то же. Захочет папашка свалить – свалит, ни на что не посмотрит. Мне ли не знать? В общем, так: жить мы хотим вместе, жить нам негде, а у отца – квартира.
– Там Путилов, ты же знаешь.
– И что?
– Они друзья с Олегом. Как он его выставит? Тем более что у Бориса семья, проблемы.
– У дяди Бори всегда проблемы! Ладно, помог другу – медаль тебе на грудь, теперь дочери помоги. Сам живешь, дай другим пожить. Отец сейчас в шоколаде, на свежем воздухе, на всем готовом, еще и корабль… Забавляется! И девка эта, ты мне сама рассказывала. Наверняка не оставляет благодетеля без внимания.
– Не смей! – проговорила Ольга со всей возможной твердостью и даже ногой топнула – так, что в серванте задрожало, мелким звоном откликнулось стекло. – Она ему благодарна, это естественно, а все остальное – не смей.
