(продолжение)
***
У меня получилось! Через некоторое время Анна прошла собеседование с директором школы, затем в районном отделе образования. Она всем нравилась. Ей предложили написать заявление на должность учителя физики.
В тот же день она пришла ко мне в кабинет, принесла шампанское и конфеты. Аня благодарила меня за бескорыстное участие в ее судьбе. Мы ритуально выпили по первому бокалу шипуче-сладкой влаги.
Я был на седьмом небе от счастья. Само ее присутствие наполняло душу щемящим трепетом, и я даже верил в свое бескорыстие, и было немного стыдно за недавние блудливые фантазии.
«Хорошо, что она об этом не узнает…», – думал я, купаясь в ее серых глазах.
***
Мы сидели поразно, поскольку кабинет бы малюсенький: я – за рабочим столом, она – напротив меня в кресле.
При очередном тосте, я подходил к Ане, мы чокались, я возвращался на место, и там опорожнял свой бокал.
Слово за слово, мы допили первую бутылку. Я раскупорил вторую.
– Не нужно… Боже, я совсем пьяная, – сквозь улыбку призналась Аня, закусывая конфетой. – С утра не завтракала. А тут – такое счастье: полная ставка, и школа недалеко, и я пьяная…
– У нас есть прекрасный повод! Дайте ваш бокал.
Она подала. Я плеснул до краев, разбрызгивая пену на столешницу, на отчет, на графики занятий.
«Гори они синим пламенем!».
– Вы прекрасны – сказал я, заставляя себя не смотреть ей под юбку, где открывался треугольник, в котором тонкие колготки облегали светлые трусики.
– Сколько я мечтал, чтобы вот так, с вами…
Аня задержала на мне захмелелый взгляд. Улыбнулась своим мыслям.
– Спасибо, что помогли. Сейчас мало людей, которые просто так…
***
Я наполнил бокалы, вышел из-за стола.
Присел на корточки у Аниных ног.
– Давайте выпьем за любовь! – сказал я, передавая ей бокал.
Рука моя дрогнула, шипучая жидкость плеснула ей на колено, обтянутое тонким капроном.
– О, черт! – я машинально смахнул пенные капельки.
Теплая волна окатила сердце. Я сам ошалел от своей смелости.
«Дотронулся!».
Умирая от страха и желания, я принялся оттирать ее колено, но уже медленнее и напористо, стараясь охватить ладонью.
– Да ладно вам, – беззаботно сказала Аня. – Еще дырку протрете…
«Неужели она не поняла?».
***
Возможно, ничего бы тогда не случилось, не сядь Аня в низкое кресло напротив моего стола. В то кресло, где я мечтал о ней.
Возможно, не случилось бы, не выставь она коленки, прикрой ноги безликими джинсами или мешковатыми брюками, уродующими женщин похлеще целлюлита.
Возможно, я предотвратил бы тысячи своих будущих сожалений, если бы не выпитое шампанское, не блудливые мои руки.
Если бы – если бы – если бы…
Если бы не шепоток за левым ухом.
***
Я тереть перестал, но руку на коленке, вроде случайно, оставил.
«Если почувствую хоть тень ее недовольства – уберу…».
Недовольства не почувствовал.
Вжался в коленку сильнее.
Она мило НЕ-ПОНИМАЛА, растроганно глядя на меня сверху вниз.
– За любовь пить не хочу. Лучше выпьем за дружбу, – сказала Аня. – Любовь ищет своего.
– Так уж ищет.
– Да-да. Если не денег, то внимания, теплоты, взаимности. А это порою напрягает! И порою кажется, что легче жить без любви. Проще, по крайней мере. Так что – за дружбу!
Она размашисто чокнулась со мною. Сделала пару глотков. Поставила бокал на подлокотник кресла.
Тот неспешно – будто в замедленном кино – накренился, и упал. Во все стороны брызнули стеклянные осколки. По неровному линолеуму потянулась пенная лужица, выписывая замысловатые узоры.
