Чтобы лишний раз не рисковать, Скотт запретил ему браться за скальпель, пока не прибудет доктор Уилсон, отправившийся с группой за очередной порцией груза в первый лагерь. Однако же зря терять время тоже было непозволительно, поэтому, уложив Аткинсона на санки, группа отправилась к месту закладки «Безопасного» лагеря, в котором должен был размещаться очередной продовольственный склад.
Уже приблизившись к ледяному барьеру, полярники вдруг заметили чуть в сторонке от маршрута какой-то темный предмет. Скотт сам направился к нему и, к своему изумлению, обнаружил две полузасыпанные снегом палатки. Даже на обитаемом континенте такая находка показалась бы невероятной, а тут вдруг посреди «ледового безумия»… Одна палатка оставалась целой, вторая оказалась полуповаленной, но самое удивительное, что между ними безмятежно спал одинокий, впавший в линьку императорский пингвин. Почему он оказался здесь, вдали от мест кормежки и от своей стаи, – оставалось загадкой.
– Следует полагать, что перед нами лагерь, оставленный Шеклтоном? – приблизился к капитану Бауэрс.
– Кто еще с такой небрежностью и расточительностью мог относиться к своим лагерям и к имуществу? Достаточно вспомнить, в каком состоянии он оставил после своего визита мою хижину на мысе Хат-Пойнт.
– Хотя, с другой стороны, для кого-то из попавших в беду исследователей этот памятник полярной небрежности может оказаться спасительным. Уверен, что кроме пристанища он сможет найти здесь еще и запас продовольствия.
– Не исключено, не исключено, – проворчал капитан, давая понять, что при любом истолковании этого поступка Шеклтона свойственное ему разгильдяйство оправдания не имеет.
– Попытаемся пробиться внутрь палаток?
– Не сейчас, не будем терять времени.
– Вдруг там обнаружится нечто, представляющее общий интерес…
– Не обнаружится, Бауэрс, – мягко осадил его начальник экспедиции. – Увы, не обнаружится. К тому же нам еще предстоит пройти через ледяную гряду, чтобы разбить свой собственный лагерь, а значит, нужно торопиться, пока не испортилась погода. На гряде постоянно гуляют ветры.
– И потом, не можем же мы нарушать покой «его императорского величества», – неохотно согласился с ним Бауэрс, кивнув в сторону пингвина, который так и не сдвинулся с места, разве что гортанно пророкотал что-то на своем императорско-птичьем языке.
Они ушли в сторону гряды, решив, что направят сюда группу после того, как обоснуются в лагере «Безопасном». Они явно торопились: по их подсчетам, уже двадцать третьего апреля на этой широте должна наступить полярная ночь – с ее теменью, штормовыми ветрами и морозами. И тогда всякие рейды придется прекратить, пережидая многомесячную ночь в базовом лагере, на томительной полярной зимовке, вплоть до появления солнца, увидеть которое странники смогут не раньше середины сентября.
Тем временем склад, который они решили заложить за ледовым барьером, должен был стать перевалочным. Большая часть груза, которую вспомогательным партиям в течение нескольких челночных рейсов удастся забросить в «Безопасный», затем будет транспортироваться все дальше и дальше, пока не будет заложен последний из экспедиционных складов, из которых станет пополнять запасы штурмовая группа капитана Скотта, идущая к полюсу.
Заложить этот лагерь они решили по ту сторону гряды, на небольшой возвышенности, с трех сторон прикрытых заледенелыми холмами. В нем полярные странники действительно чувствовали себя защищенными от ураганных ветров и снежных буранов, причем устроен он был на такой местности, пройти мимо которой, не заметив склада, практически невозможно.
