– Понятно. Тогда до встречи. Пусть Виноградов позвонит и предупредит о нашем приезде. И спроси у Николая Арсениевича, знал ли он о судимостях и тюремном сроке Халифмана. Не забудь. – Он положил телефон и покосился на свой компьютер.
«Какой же молодец Эдгар! – подумал Дронго. – Интересно, знал ли погибший бизнесмен о прежней жизни своего первого вице-президента? В курсе ли Куропаткин и Кудринский?»
Через два часа Эдгар заехал за ним, и они отправились на проспект Сахарова, где находилось здание компании «Миллениум». Девятиэтажная постройка была возведена четыре года назад. Визитеры проехали на стоянку. Пожилой мужчина-охранник поднял шлагбаум. Почасовая плата здесь оказалась весьма высокой. На парковке стояло достаточно много машин. Очевидно, стоянка была еще и самоокупаемой.
Дронго обратил внимание на охранника, записавшего номер их машины и время прибытия. Гости оставили ему ключи автомобиля и прошли к основному зданию. Им пришлось довольно долго ждать, пока были проверены их документы и выписаны пропуска. Здесь были совсем другие охранники – молодые, подтянутые, очевидно, бывшие сотрудники спецназа или внутренних войск.
Вейдеманис весело заметил, что для прохода к человеку, судимому за мошенничество и хищение в особо крупных размерах, их слишком долго проверяют. Но он благоразумно сказал это только самому Дронго.
Наконец-то их пропустили. Они поднялись на девятый этаж, где находились кабинеты руководителей компании.
В приемной Халифмана сидела женщина лет тридцати пяти в строгом темном костюме и белой блузке. Она оторвала взгляд от компьютера, кивнула визитерам и предложила им подождать. Через некоторое время из кабинета Халифмана вышли двое мужчин с папками в руках, и она разрешила гостям пройти туда.
Кабинет был небольшой. Здесь работали, а не пытались произвести впечатление. Скромная мебель, один телефон, полки с книгами и горшки с цветами, стоявшие на двух подоконниках.
Халифман оказался невысоким плотным мужчиной с редкими волосами, зачесанными набок. Мясистое лицо, внимательные глаза, большие очки, крупная родинка на щеке. У него была запоминающаяся внешность. Увидев визитеров, он поднялся и пригласил их к столу, не подходя к гостям и не протягивая им руки.
– Слушаю вас, – не очень приветливо произнес Халифман, глядя на посетителей.
– Мы приехали сюда по поручению господина Виноградова, – проговорил Дронго.
– Это я уже знаю. Николай Арсениевич позвонил мне и предупредил о вашем приезде, – сухо сказал Ян Абрамович. – Вы, кажется, его юридические представители. Что именно вас интересует? Хочу предупредить вас, что согласно российскому законодательству акции будут переданы во владение господина Виноградова только после завершения всех формальностей и признания законным завещания его брата. Если этот документ не будут оспаривать вдова и сын покойного.
– А они собираются это сделать? – уточнил Дронго.
– Насколько я знаю, да, безусловно. Поэтому ваш нынешний визит я считаю несколько преждевременным, – сказал Халифман.
Дронго и Вейдеманис переглянулись. Кажется, появлялись новые проблемы, о которых они даже не догадывались.
– Вы уверены, что вдова покойного подаст в суд, оспаривая завещание? – спросил Дронго.
– Насколько я знаю, она уже подала в суд сегодня утром, – пояснил Ян Абрамович. – Что еще вас интересует?
– Деятельность вашей компании, – ответил Дронго. – Мы не знаем, как закончится судебный процесс, но согласно завещанию Петра Арсениевича сорок процентов акций переходят к его дочери, а пять процентов получает старший брат. Пока не будет оспорено это решение, мы имеем право считать его безусловной волей покойного. Этот документ юридически безупречен до тех самых пор, пока не будет вынесено иное судебное решение.
