На стене висели часы – времени четыре утра, и уже пошел пятый час. Пароход! Нет, дождусь человека, дождусь.
Из дверей, которые сторожил турок, указавший ему на этот стол, вышла девушка. Одета она была в легкое платье. Узоры интересные – какие-то гербовые цветы, какими раньше украшали свои символы европейские Дома и Ордена. На шее – бусы. На руке – витиеватый браслет, но не драгоценный. В руках – маленькая сумочка.
– Даша, – вырвалось у Володи.
Девушка, улыбаясь, направилась к нему. Шаг у нее легкий, такой знакомый и родной.
– Здравствуй, Володя, – она чмокнула его в щеку, положила сумочку на стол, присела.
Официант моментально подал два меню. На русском языке, но это уже не удивило.
– Где ты пропадала, моя дорогая?
– Как где? Я почти к назначенному времени. И вообще, – она замерла, улыбаясь, – это неэтично. Джентльмену положено ждать, понимаешь?
– Да, прости. Мне просто показалось…
– Что показалось? – Даша перебила.
– Показалось, что я пропал во времени.
– Ой, это у тебя часто. Ты у нас человек творческий, – озорно отмахнулась девушка.
– Нет, нет! Действительно потерялся. И тебя потерял.
– От таких страшно иметь детей, – последовала шутка (или нет). – Давай лучше изучим меню.
Несколько минут висела пауза – лишь шелест страниц.
– Выбрала что-то?
– Еще нет, погоди. Нет, не могу выбрать. Официант!
Быстро подбежал молодой человек.
– Чего-нибудь рыбного на ваше усмотрение. Что самое вкусное и свежее – то и несите.
– Мне тоже, – отрешенно ответил Володя.
– И вина, непременно вина. Белого и сухого.
Официант кивнул и удалился.
– Дорогая?
– Да.
– Я люблю тебя.
Девушка смотрела Володе прямо в глаза и молчала.
– А ты меня?
– Эх, Володенька. Я ничего не делаю просто так. Если я здесь в пять утра, значит, я тоже тебя люблю.
– Сгодится, – ответы соответствовали друг другу.
– Володь, подождешь меня здесь? Я отойду в уборную.
– Нет, не уходи, – Володя резко взял ее за руку.
– Володь, в уборную. Ты чего?
Девушка встала и, виляя бедрами, пошла обратно к выходу. На пороге остановилась, обернулась, чтобы посмотреть на своего молодого человека.
– Какая же у нее красивая улыбка, – прошептал себе под нос Володя.
Даша сделала шаг и исчезла в дверном проеме. Тоска схватила молодого человека за горло костлявыми, как у смерти, пальцами. Что-то потерялось. Зачем она ушла?
Прозвенел звоночек готовности чьего-то заказа. Затем еще один, но теперь уже громче. И еще громче.
4.
Володя тяжело открыл глаза. Подушка была влажная от пота. Одеяло комком лежало на краю кровати. Он рукой пошарил по белью – здесь он один. Звонит телефон. Яркий свет дисплея ослепил его на мгновение. Номер был не знаком. Время – пять утра. Поднял трубку.
– Алло. Здравствуйте. Владимир? Это «вторая градская».
– Да, здравствуйте. Верно, – хрипло ответил Володя.
– Ваша жена скончалась. Сейчас. Время смерти – четыре часа пятьдесят шесть минут. Вы не могли бы подъехать? Извините.
«В земле Российской Просиявший»
К столетию гибели
последнего русского патриота
Александра Васильевича Колчака.
Глава Первая. Красные дни.
«Передо мной, не в маршальском мундире,
Каким для всех запечатлен на век,
А в чем-нибудь помягче и пошире,
По вечерам один в своей квартире
Такой усталый старый человек…»
А.В. Тимирёва, 1970 год
1.
Село Александровское, теперь являющееся частью Невского района Санкт-Петербурга, в эти годы ещё не было столицей ни фактически, ни административно, живя своей жизнью. В восемнадцатом веке оно принадлежало генерал-прокурору, доверенному советнику императрицы Екатерины Второй, неподкупному казначею Александру Алексеевичу Вяземскому, благодаря которому и получило своё название. До второй трети девятнадцатого века здесь проходил Шлиссельбургский почтовый тракт. Позже стало применяться название исходя из его направления – Архангелогородский.
