– Падаль, если ты сейчас же нам не выложишь заработанные бабки за прошлый месяц, считай, что ты потерял всю прибыль за год. Усек?
– Мальчики, – спокойно отвечал Альберт Викторович. – Когда в девяносто втором вы ходили в школу, таких быков, как вы, называли рэкетирами. Сейчас ваша профессия начинает тускнеть. Москва преобразовывается, и пора начать честно работать. Я предлагаю стать моей личной охраной, – он обвел их взглядом. Но не найдя в глазах согласия, тем не менее, сказал: а что работа не пыльная. Ломать головы почти не надо. Ну, так что, приступите к должности?
В кабинете Альберта Викторовича наступила резкая тишина. Я нащупал правой рукой монтировку и подкрался к входной двери. Не знаю, что мной тогда руководило, но я хотел помочь Альберту Викторовичу.
Не прошло и минуты, как дверь со звоном вылетела с петель. Я стоял, как пораженный молнией, на месте. Первым выпал громила поменьше, а за ним тот, что больше.
– И впредь, запомните, – наставляя пистолет на вымогателей, – пригрозил Альберт Викторович. – В узких кругах Бутырки меня называют Алик. Запомнили? А теперь проваливайте!
Увидев меня, Альберт Викторович, подмигнул мне и жестом показал, чтоб я быстро прошмыгнул в его кабинет. Я перепуганный до смерти кивнул головой и прошел в его кабинет. Когда все утихло, я принялся воспевать отцу Макса оды, но Альберт Викторович сказал:
– Денис, каким бы ты сильным не был, тебе придется считаться с тем, что ты слаб и ограничен.
Потом он поведал свою трагическую историю о сыне. И что он, как отец обязан его защитить. Но как человек, который сам мог идти на таран, и знает, что у Макса есть эти качества, усвоенные генами по наследству, он не хотел помогать напрямую сыну.
Когда прозвенел звонок с урока. Аид, уже без угрызений совести за шкаф, потирал руки. Его затея опустить голову Макса в унитаз приводила его в восторг. Он в буквальном смысле слова сиял, тыкая острым кончиком карандаша Максиму меж ребер.
– Время расплаты, Шпала, – шипел он. – Заказывай похоронную музыку! Обещаю, буду петь громко!
Макс, стараясь не обращать внимания, чувствовал, как трясутся его колени. Он пытался подавить в себе страх, но ничего не выходило. И как только учитель английского языка встал из-за стола, и попрощался с классом: Goodbye! И вышел из кабинета. Мощная тень накрыла Макса. Как вдруг тут же исчезла.
– Привет, – протягивая руку Максу, сказал я.
Макс недоумевая, ожидая новой издевки, не сразу пожал мне руку.
– Привет, – тихо ответил Макс, разглядывая ладонь на наличие клея или жвачки.
– Ну что я, надеюсь, ничего не пропустил? – спросил я, усаживаясь на свое место, за парту к Максу.
Макс измерил меня взглядом и не найдя во мне подвоха дружелюбно улыбнулся: вообще-то произошло.
– Например?
– Почему эта толстая скотина не трогает меня в твое присутствие? – Макс повернулся к Аиду, который с придыханием злого зверя томился в клетке, ожидая, когда его выпустят на волю, и брюзжал слюной. Когда я подходил к своему месту, Аид широко замахиваясь, целился Максу в темечко, но я успел схватить Аида за запястье. И на языке жестов объяснил, что теперь ему придется нелегко, если он, Аид, решит издеваться над Максом.
На провокационный вопрос Макса я ничего не ответил, а лишь искренне рассмеялся. И впрямь говорит ровно, как отец. Только вот постоять сам за себя Макс не в состоянии.
После школы мы отправились на футбольное поле погонять мяч. А после футбола, я предложил Максу позаниматься на турниках.
