Помидорки - страница 16

Настя правильно питалась, много гуляла и читала Библию. Беременность протекала легко, анализы были в норме, все было хорошо. Вадим часто говорил ей, какое это счастье – иметь ребёнка и продолжить свой род.

Когда наступил срок родов, Вадим привёз её в роддом, был галантен с акушерами и главврачом, и сказал, что приедет, как только ему сообщат о рождении ребёнка.

Самих родов Настя не помнила, потому что они проходили под полной анестезией, а проснулась очень усталой и разбитой. Она была одна в темной палате, и ей пришлось кричать и звать, чтобы хоть кто-то пришёл.

В палату заглянула усталая медсестра.

– О, вы проснулись, – буднично сказала она, – хорошо.

– Что происходит, – Настя недоумевала, – почему я здесь, где мой ребёнок?

– Попозже к вам подойдём, ждите.

Пришли к ней только утром. Акушер и главврач, суровая женщина средних лет.

– Анастасия, как вы себя чувствуете? – строго спросила она.

– Нормально, – торопливо ответила Настя, – где мой муж, где ребёнок?

– У вас возникли осложнения при родах, поэтому ребёнок пока в палате интенсивной терапии… А супруг ваш приезжал уже.

– Я не понимаю, что происходит?

– Ваш ребёнок, кстати, девочка, родилась с ДЦП. Вы ещё были под наркозом, когда мы сообщили новости вашему супругу.

– И что он?

– Он оставил вам это, – главврач протянула Насте конверт.

Настя вскрыла конверт. Там был сложенный вчетверо листок бумаги и визитная карточка.

«Анастасия», – начиналось послание, – «с самого первого момента нашей встречи я знал, что ты очень сильная женщина и тебе под силу любая жизненная ситуация, не говоря уже о том, что я всегда находил твои представления о жизни правильными. Я бы очень хотел быть тебе хорошим мужем и хорошим отцом твоей дочери, но в сложившейся ситуации я вынужден признаться тебе, что я не столь силен духом, как ты. Я слаб, я просто человек. Прошу понять меня правильно и не судить строго. Я не смогу быть рядом с ребёнком-инвалидом и жить с женщиной, которая такого родила. Но, повторюсь, это, к сожалению, всего лишь моя личная слабость, и я уверен, что обязательно найдётся достойный тебя человек, который с удовольствием разделит с тобой твою жизнь и жизнь твоей дочери. Когда ты выпишешься из больницы и найдёшь время, будь любезна, свяжись с моим адвокатом (его визитная карточка прилагается) по вопросу развода и раздела имущества. Я не думаю, что будут сложности, так как на ребёнка я не претендую. Тем не менее, так как ребёнок был рождён в законном браке, я буду выплачивать на него алименты в размере 25 % от моей официальной заработной платы, тебе нужно будет лишь сообщить моему адвокату реквизиты твоего счета для осуществления платежей. Удачи и всего наилучшего, Вадим.»

Настя подняла глаза на главврача.

– То есть, он не приедет?

– Нет, – та покачала головой.

– Я могу увидеть ребёнка?

– Да, конечно, сестра уже идёт.

Ребёнок был некрасивый, красный и сморщенный. Настя смотрела на неё, на свою дочь, не понимая, как это могло случиться! Её ребёнок – инвалид? Но ведь она, Настя, делала все правильно!

Ребёнок заплакал, некрасиво, убого, жалостливо.

Настя закрыла лицо руками.

«Господи, помилуй», – стучало в висках, «Господи, помилуй!»

Голос заведующей раздался откуда-то издалека.

– Ребёнка забирать будете или отказ оформлять?

Господи, помилуй мя….