Увидев мое вытянувшееся лицо, добавил:
– Я думаю, бояться нечего. Мы же не старушка, пусть даже она и была выдающейся физкультурницей. Да и собачки, похоже, не очень решительно настроены. Может, не голодны? Кхм-м…
Мы переглянулись. Причина потенциальной сытости этой стаи вполне могла лежать сейчас прямо перед нами.
– Где-то читал, что с дикими собаками надо вести себя уверенно и ни в коем случае не подавать виду… Кхм-м… Что ты их боишься, – как-то всё менее уверенно излучала задорный оптимизм надежда и опора, – Слышите?!
Последнее адресовалось четвероногим. И буквально сразу после «Слышите!?» по железнодорожной насыпи стали неторопливо спускаться ещё несколько собак. С прибытием подкрепления окружавшие нас псины заметно осмелели и стали потихоньку приближаться, действуя при этом весьма профессионально – короткими перебежками пар с противоположных сторон. Возглавлял атаку давешний пёс-одинока. Круг потихоньку сжимался. Псы по очереди издавали глухое и совсем недружелюбное рычание. Шерсть на загривках поднялась, и слюна на огромных клыках поблескивала на продолжавшем радостно светить Солнце. Ситуация приобретала всё более напряжённый характер… Ещё с десяток минут назад казавшееся по-весеннему светлым будущее внезапно заволокло грозовыми тучами, предвестниками чего-то совсем нехорошего.
– А-а-а, вот вы все где! – неожиданно раздался радостный возглас Терёхи.
Мой кореш бульдозером пёр прямо по снегу со стороны посадок. И поднимаемая им в воздух ледяная взвесь окружала нашего спасителя сверкающим в солнечных лучах ореолом. Когда он оказался рядом, тяжко отдуваясь пояснил:
– Решил напрямик через лесопосадки пройти. Вы-то, похоже, в обход добирались. Меня шеф послал в качестве творческой и консультативной подмоги. Тебе же раньше подобного видеть не доводилось, а я с такими случаями уже встречался. Мне шеф вроде как такую специализацию определил.
Мельком глянул на настороженно застывших с его появлением собак:
– О-о! Да у вас тут живой уголок… Сколько зверушек сбежалось на вас посмотреть…
– Да если бы только посмотреть. Уголок-то у нас, конечно, местами живой, а местами совсем неживой – видишь, тут как раз жертва нападения таких же зверушек. Если не тех же самых… – облегчённо ответил я так кстати появившемуся корешу. Всё-таки вчетвером отбиваться казалось предпочтительнее, чем втроем. При том, что Терёха обладал весьма выдающейся комплекцией.
Собачки при появлении моего коллеги совершенно странным образом утратили к нам всяческий интерес – перестали рычать, шерсть на загривках разгладилась, а до того агрессивно демонстрируемые клыки исчезли в неожиданно заткнувшихся пастях. И, поджав хвосты, вся стая устремилась восвояси.
– Да-а. Похоже, что те же. Откуда здесь другим-то взяться. «Сорняки» городских улиц. Но ими займутся позже, а мы пока тут разберёмся, – сказал Терёха, проводив внимательным взглядом прикрывавшего отход всей стаи огромного пса-одиночку. Который, в свою очередь, уходя, зло косился на так кстати подошедшего кореша.
Мы же теперь в более спокойной обстановке приступили к детальному осмотру места происшествия…
Погода, в которую с головой окунул очередной вызов, была самая что ни на есть мерзопакостная – холодина, мокрый снег и ветер, что забрасывал тающие на лету снежинки прямо за шиворот. Хватило пяти минут ожидания милицейского УАЗика у входа в Бюро, чтобы и продрогнуть, и промокнуть насквозь. И какой чёрт дёрнул дожидаться дежурку на улице? Наверное, моя патологическая исполнительность. Непрестанная дрожь, уже на второй минуте начавшая волнами накатывать от пяток и дальше вверх по позвоночному столбу, казалось, порождала тихое дребезжание озябшего костяка. Этакое музыкальное сопровождение безрадостной картины непогоды…
