Хоть убийство произошло в пролеске в нескольких километрах от поселка и рядом не было ни жилья, ни каких-либо других людных мест, но все-таки это не пустыня. Крячко по своему опыту знал, что всегда есть люди, которые что-то видели или слышали, нужно только их отыскать. Частенько бывало так, что человек носил в себе информацию, не подозревая о ее ценности. И вот это было самой большой проблемой – найти такого человека, понять, что он знает, и взять у него то, что нужно.
Опорный пункт милиции располагался на первом этаже длинного оштукатуренного кирпичного дома, облупившегося во многих местах. Свежеокрашенными были решетки на окнах и входная дверь.
Синяя металлическая дверь пункта была раскрыта, и за нею был виден коридор, ярко освещенный желтым светом, идущим от мутных лампочек, запачканных побелкой и паутиной.
Крячко прошел в коридор. Пахло свежей побелкой и масляной краской. Стараясь не задевать за подозрительно блестящие стены. Стас двинулся вперед в поисках местного руководства.
В середине коридора два пацаненка лет тринадцати, не больше, сопя от старания, мазали кисточкой стены, выкрашивая их в тот же ядовито-синий цвет, в какой была уже покрашена входная дверь.
Двери кабинетов были распахнуты, и, пройдя мимо двух или трех пустых, Крячко подумал, что проблемы начались раньше, чем хотелось, – участковых не было.
Он уже собрался обратиться за помощью к юным художникам, но тут расслышал, что из-за последней раскрытой двери раздавался мерный стук пишущей машинки.
В этом кабинете в одиночестве сидел худой сорокалетний мужчина с реденькими волосиками на голове, аккуратно, впрочем, зализанными.
Мужчина медленно и упорно стучал пальцами по клавишам пишущей машинки, постоянно заглядывая в рукописный текст, лежащий слева от него.
– Вы ко мне? – тихо спросил он у Стаса, не прекращая работы. – Проходите, садитесь, я слушаю вас внимательно.
Крячко вошел, осмотрел голые стены, блестящие от свежей краски, и сел рядом с мужчиной на стул.
Стул качнулся, но не сломался. Несколько минут прошло в молчании.
– А компьютеров у вас нет? – наконец-то заинтересованно спросил Крячко, разглядывая машинку. – Это «Ундервуд»? Раритет, антиквариат, памятник ушедших эпох? А компьютер в сейфе спрятан?
– Какие еще компьютеры! – Мужчина, не повышая голоса и не отвлекаясь, продолжал настойчиво щелкать клавишами. – Что у вас произошло? Рассказывайте, я вас слушаю внимательно.
– Не у меня произошло, а у вас. – Крячко вынул удостоверение и показал его мужчине.
Тот отвлекся сперва только на секунду, потом, заметив, что показывают ему что-то серьезное, убрал руки с клавиш машинки и взял удостоверение.
– Понятно, – сказал он, возвращая документ Стасу. – Это по поводу убийства Николаева. Не вовремя его убили, надо признаться. Однако, с другой стороны, – мужчина по инерции заглянул в бумагу, заправленную в пишущую машинку, и, вздохнув, закончил: – С другой стороны, хорошо, что дело ушло к вам, а не осталось у нас.
– Хорошо, конечно, – согласился Крячко. – Ведь успех, он общий, а провал только наш. Вы кто, извините за настойчивость?
– Участковый капитан Балков Юрий Тимофеевич. – Мужчина уже сообразил, что дощелкать свою депешу ему не удастся, и смирился с этим.
Крячко, тоже заметив, что участковый готов к разговору, начал без вступлений:
– Как я знаю, свидетелей преступления не обнаружено.
– Работаем не покладая рук, – тот с готовностью показал на свой недопечатанный доклад, или что там у него было, и спросил: – Что нужно-то, товарищ полковник?
