– Я ни во что и ни в кого не верю, точнее верю только в себя.
– Зря, а мне поверишь?
– Может быть, – уклончиво ответил он.
– Тогда поверь, что есть что —то выше тебя, переступи через себя, и спустись на землю. Может быть тогда ты сможешь наконец увидеть, сколько вокруг тебя добрых, отзывчивых и открытых людей!
– Вот как… – проговорил он, задумчиво опустив голову. Было не ясно то ли мои слова оскорбили его, то ли он принял их к сведению, – Ладно, уже поздно поехали по домам, – неожиданно сказал он и встал из-за стола.
До Садовой мы доехали молча, у моего подъезда он притормозил и приглушил мотор.
– Давай посидим немного? – предложил он, – Спешить никуда не хочется, да и погода не располагает к прогулкам, – продолжал он, – Ливень разошелся с новой силой.
– Я люблю осень, – сказала я, – Осенью все невзгоды легче воспринимаются. Очень удобно плакать вместе с небом, никто не заметит слёз.
– Красиво сказала! Нотка грустной романтики, сейчас повисла между нами.
– Да, романтика – лекарство души. Я научилась от всего в этом мире получать кайф. От погоды, от людей, от определённых событий, происходящих в жизни. Я очень долго шла к этому. Раньше от многих вещей я легко теряла равновесие, многое раздражало, а потом, поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на негатив и самоедство. После осознания этой мысли, я научилась видеть счастье практически во всем.
– Признайся честно, ведь тебе тяжело здесь одной выживать?! Сколько ты уже в Москве?
– Три года.
– Почему приехала сюда?
– Не хочу об этом говорить. Можно?
– Можно. Привыкла к городу?
– Да почти сразу, меня всё устраивает, -его вопросы переходили в форму допроса.
– Какие планы на будущее?
– Не знаю, я не имею привычки составлять планы. Боюсь, что не исполнятся, я неисправимый фаталист. Верю, что все будет так, как предначертано свыше. Можно настроить планов, встать утром счастливым, пойти на работу, спуститься в метро и больше никогда не выйти оттуда.
– Согласен, это страшно. А я считаю иначе, и уверен, что судьбу можно обмануть. Каждый из нас сам себе хозяин, ведь ты же САМА собралась и уехала одна, из родного города сюда?! Ты САМА так решила! Тебе никто на ухо не шептал план твоей жизни, и никто тобой не управлял! Согласись, же?!
– Это было отчаяние.
– Москва просто притягивает отчаянных людей, таких здесь много. Вам надо создать общество Анонимных Отчаянных Людей. Вместе ведь легче будет, не так ли? – снова поддел он и засмеялся.
– Не смешно! – заметила я.
– Но если серьёзно, – как не слыша моего замечания продолжал он, – Ты вот говоришь возьми и поверь в судьбу или обрети веру в Бога! Никогда не верил, а сейчас просто возьми и поверь! Моя бабушка была идейной коммунисткой и думаю ты понимаешь в каком духе я был воспитан.
– Я не считаю верным то утверждение, что коммунисты не верили в Бога. Они верили, просто отрицали свою веру в угоду господствующего политического строя. Лицемерили иными словами. Я считаю, что Бог есть в душе каждого, разница лишь в том, что осознание и путь к нему приходит по-разному.
– Пусть будет так! Давай сменим тему? – предложил он и подвинулся ко мне ближе.
– Давай сменим, – ответила я и презрительно посмотрела на его движение в мою сторону.
– Почему ты так смотришь?
– Как?
– С явным раздражением, я тебе не приятен?
– Я чувствую, что ты нарушаешь моё личное пространство. Защитная реакция это называется, – сказала я, и отодвинулась подальше.
