Даже Мартино заглянул через плечо девочки и шепнул: «Здорово, красивые рисунки». Анаис раздулась от гордости. Подумать только, мою живопись мужлан Мартино, который весь день торчит в соседней комнате, криво усмехается и слушает «Ностальжи», ни разу не похвалил. Одно из двух: или от робости… или мои картинки и вправду гроша ломаного не стоят.
* * *
Купаться!
Анаис любит плескаться в старой чугунной ванне. Еще одна древность, которую со временем надо будет заменить. Пока дочка мокнет, я за стеной готовлю ужин. Мартино ушел с час назад.
В этот самый момент я и услышала, как Анаис поет.
Мы по берегу над Вёлью
Нагулялись вволю!
Здесь цветы и рыба вместе
С овощами, честь по чести,
Слава яблоку и песне!
– Что ты там поешь, милая?
Здесь увидишь спозаранку
Поселянку —
Рынок ждет ее, а там
Слава всем ее трудам?
Слава всем ее плодам!
Я стою в ванной. Анаис сидит ко мне спиной, всецело сосредоточившись на словах песенки.
Поцелуй купить-продать —
Благодать!
Эй, монету приготовь,
Потому что вновь и вновь
Славим юность и любовь!
– Кто тебя научил этой песне, детка?
До чего же день веселый,
Вот сюрприз!
Вот где настоящий рай —
Эти люди, этот край,
Слава, слава Анаис!
Дочка наконец оборачивается и смотрит на меня с ангельской улыбкой.
– Никто!
– Как это – никто? Не ты же ее сочинила.
– А вот и я, мамочка. Сама придумала.
У меня на языке вертится слово врушка.
Элиза не поет таких песен. Анжело тем более, к тому же сегодня он уезжал в Сен-Валери. Читать Анаис не умеет.
– Продолжай, дорогая. Хорошая вышла песенка.
Анаис умолкает, ее взгляд туманится.
Такое часто случается, с тех пор как Адель…
Она замерзла и дрожит, я даю ей полотенце.
* * *
Позже, вечером, оставшись одна в своей кроватке и думая, что я не слышу, она снова запела. Те же куплеты. Я слушала молча, не приближаясь. Чем старше становится Анаис, тем больше она похожа на Рюи. Мечтательная и обидчивая, очаровательная и неуловимая.
Вот где настоящий рай —
Эти люди, этот край,
Слава, слава Анаис!
Слова вторят моему наваждению.
О ком они? Об Анаис Обер, опять о ней?
Меня преследует призрак.
Вёль-ле-Роз, 23 января 2016
За мной шпионят!
Теперь я в этом уверена. У меня нет никаких доказательств, никаких материальных улик, но я точно знаю. Это не объяснить словами, но спиной я чувствую чей-то взгляд. Можно ошибиться раз, другой, но не каждый же день, не постоянно. Кто-то бродит по дому, вторгается ко мне, подсматривает, я под наблюдением во всех комнатах.
Я поделилась с Мартино. Он смотрел недоверчиво, но я не оставила ему выбора.
– Обыщите все комнаты. Каждый уголок!
Он пожал плечами, словно хотел сказать: «Любой каприз за ваши деньги». Тщательно осмотрел весь дом сверху донизу. Я ходила за ним по пятам, на осмотр ушло все утро.
Впустую!
Не нашлось ни склепа под плиточным полом, ни потайной двери в стене, ни подземного хода, ни шкафа с двойным дном.
Ни-че-го!
– Это вам не приключения Арсена Люпена, – лаконично прокомментировал Мартино.
Но я-то знаю, что говорю!
Кто-то проникает в мой дом, ходит за мной по пятам.
Вполне реальный человек.
Не призрак Анаис Обер.
* * *
Я снова увиделась с Александром. Он очень хотел показать мне знаменитый грот Виктора Гюго, и я согласилась, понимая, что это классический местный прием соблазнения, наверняка сто раз опробованный на других женщинах. На самом деле в Вёле называют гротом Виктора Гюго дыру в скале два на три метра, куда можно подняться по трем ступенькам. Говорят, писатель на старости лет размышлял там, глядя на море. Вилла его друга Поля Мёриса располагалась прямо под гротом, там, где сейчас ресторан «Виктор Гюго».
