– Да вот товарищи из Федеральной службы безопасности говорят, что ты воевала в Афганистане.
– Я НЕ воевала в Афганистане, – раздельно и четко проговорила Алла тем же голосом.
Геннадий Петрович вопросительно посмотрел на военных.
– Может ошибка? – вежливо спросил он.
– Нет никакой ошибки, – твердо ответил один из них – полковник ФСБ.
– Вы – Демидова Алла Борисовна – двадцать восьмого августа тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения. Так? – резко спросил он, обращаясь к женщине и пристально глядя ей в глаза снизу вверх.
– Так, – ответила она и выдержала его взгляд.
– Вы были призваны в ряды Советской Армии в сентябре тысяча девятьсот восьмидесятого года и проходили службу в группе особого назначения «Зеро» Комитета государственной безопасности Советского Союза под позывным «Скорпион». Комиссованы по ранению в июле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года в звании капитана Советской Армии. – Он сделал многозначительную паузу и снова спросил, – Так?
– Это секретная информация, – уступая его натиску, ответила Демидова. – Я давала подписку о неразглашении.
– На двадцать пять лет, – констатировал полковник. – А прошло уже тридцать.
– В этом году были рассекречены архивы КГБ, – мягко начал объяснять другой военный – майор ФСБ. – Мы ищем ветеранов Афганской войны, которые были засекречены или работали под прикрытием.
– Зачем? – резко спросила Алла.
– Ну, затем…, – растерялся майор, – чтобы воздать им должное уважение, почет и славу.
Женщина, усмехнувшись, упрямо мотнула головой в знак неприятия этого ответа.
Зимин и Погодаева во все время разговора стояли с удивленными лицами и переводили непонимающие взгляды то на людей в форме, то на свою коллегу.
– Молодец, капитан. Ты никогда не сдавала своих позиций.
Все резко повернулись в сторону говорившего.
Это был седой старик, в темно синем костюме и белой рубашке с галстуком. Он встал из-за стола, выпрямился во весь свой высокий рост, и сразу же стала заметна военная выправка, вырабатывающаяся за годы службы у кадровых офицеров и остающаяся на всю жизнь.
Алла Борисовна сделала шаг в его сторону и внимательно вглядывалась в незнакомца. На ее лице тенью проносились воспоминания. Наконец, она узнала его, и ее глаза невольно наполнились слезами.
– Товарищ майор, – только и смогла выговорить она дрожащим голосом.
– Генерал-майор, – поправил ее старик. – Правда в отставке, – добавил он тут же и пошел к ней навстречу, широко раскинув руки.
Женщина бросилась к нему в объятия и зарыдала.
Тридцать долгих лет она держала свою волю в стальном кулаке. Тридцать лет не давала ни одной слезинке упасть из своих глаз. Она должна была быть сильной, чтобы выжить в этой жизни. И не просто выжить, но и дать достойную жизнь своему сыну.
Все эти годы она за что-то боролась. Сначала за жизнь, когда попала в госпиталь с пулевым ранением в затылок после очередной спецоперации в Афганистане, затем за право быть счастливой, когда людское осуждение за ребенка без мужа зашкаливало за все мыслимые и немыслимые нормы поведения. Потом была битва с ошалелой от вседозволенности и безнаказанности «братвой» за место под солнцем, когда надо было не просто жить, но и тащить за собой начинающийся бизнес – единственную надежду на лучшее будущее.
Алла давным-давно похоронила эти тяжелые воспоминания и в бессонные ночи своего одиночества боролась сама с собой, чтобы они не воскрешали в ее памяти.
