Почти всю дорогу мы молчали. Я переваривала неожиданное заявление, Марк терпеливо ждал моего ответа. На самом деле, я, конечно, не была против. И по большей степени не обдумывала, согласиться ли мне или нет, а представляла, какими могут быть наши дети – девочка и мальчик. Старшая, серьёзная сестра и младший трогательный малыш. Я почти видела их наяву! Это было… так правильно, что сжималось сердце.
По пути Марк то и дело здоровался с соседями. Начало сентября выдалось погожим, многие к вечеру вышли поработать в огородах, и провожали нас заинтересованными взглядами. Мы шли, крепко держась за руки, и наверное, уже завтра – а может и раньше – весь посёлок будет в курсе, что Марк приехал не один.
– Ну так что? Ты согласна? – не выдержал он, когда мы остановились у старого, но ещё крепкого забора. За ним виднелся маленький домик с заросшим… садом? Огородом?
– Ты же видишь, я всё ещё здесь. Раз не убежала в страхе, то – согласна! Когда приступим? Прямо сейчас?
Глаза Марка блеснули, он окинул меня хищным взглядом. Потом обвёл взглядом улицу и шумно выдохнул.
– Я бы с удовольствием, но… боюсь, соседи не поймут.
В ту же ночь, в домике, милом и уютном, хоть и слегка заброшенном – Марк нечасто приезжал сюда – он сделал мне предложение. Потому что дети должны рождаться в браке.
И в ту же ночь, в том же домике я спросила, почему он не хочет возобновить общение с родителями. Ведь в честь такого события можно и помириться. Я тогда искренне верила в святость семейных уз. И в людей.
Будущее было ясным и простым. Мы уверенно могли сказать, что ждёт нас впереди.
Как же мы ошибались.
18. Глава 18
– Прекрати. – прозвучало резче, грубее, чем хотелось. – Не смотри на меня… так! Не надо меня жалеть.
Он стиснул зубы.
Невыносимо было видеть этот взгляд, полный сочувствия и жалости. Невыносимо! Глаза, в которых совсем недавно – по его меркам – плескалась любовь, стали холодными и чужими. И той теплоты, которая на мгновение появилась в них, было недостаточно, совсем недостаточно.
В первый раз Марк засомневался, что выдержит. Что сможет провести столько времени рядом с равнодушной Ритой и не сойти с ума.
Он обещал помочь с бизнесом. Хотя бы ради этого придётся остаться. Потому что Рита заслуживает исполнения мечты. Потому что она откажется принимать помощь просто так. А потом… что ж, если ничего не изменится, он уйдёт.
Это будет тяжёлое время.
Но сначала он попробует всё исправить.
***
Егор выглядел напряжённым. Со стороны казалось, что всё в порядке, но Марк различал ему одному понятные признаки. Чуть плотнее сжатые губы. Чуть более резкие движения. Чуть прищуренные глаза.
Несмотря на потерю памяти, Марк легко влился в работу. Как будто и не забывал её. Да, он не помнил имён новых людей, которые с ним работали, не помнил конкретных цифр. Но все процессы казались знакомыми.
При этом – из-за потери памяти – в общении с людьми приходилось соблюдать осторожность. И со стороны казалось, что у него больше нет такого бешеного интереса к работе, как раньше.
И люди интерпретировали это по-своему. Они видели, что Егор больше вовлечён в процесс управления, чем сам владелец. Естественным образом возникла версия, что Марк собирается отойти от дел, или даже продать бизнес.
Марк не разубеждал их. У него и правда иногда возникало желание бросить всё к чертям и уехать из этого города.
После совещания они остались с братом в кабинете одни. Вот только, обсуждая последние решения, Егор мысленно как будто был не здесь.
