Мужчина тоже понял, что я его раскусил. Он напрягся и глубоко затянулся полной грудью. Огонёк сигары стал ярче, и она очень быстро сгорела до самого кончика, который мужчина мусолил в зубах.
Вот откуда этот туман. Табак, травы и сушёные листья лжелиственницы из провинции Сичуань. И всё подогрето энергией Ци, варварски вырванной из окружающего мира.
Откуда он знает это тёмное искусство?
Надо разобраться с ним, пока он не напустил ещё больше магического тумана. А потом понять, кто он такой.
Мужчина вскинул трость. Нет, это даже не трость! Это трубка, которая была покрыта кощунственными древними пиктограммами. Он выплюнул кончик сигары и приложил трубку ко рту, пытаясь сдуть меня мощным порывом дыхания и окутать туманом.
Сам туман стал таким густым, что его можно было резать ножом. Драться в таких условиях сложно, поэтому я сделал более хитрый ход.
Я засунул руку в карман и достал оттуда огрызок карандаша, который таскал с собой, чтобы делать заметки. Туманник удивлённо вскинул бровь, но продолжил дуть. Из трубки выходило белое облако. Очень густое – оно может заполнить мои лёгкие, и я задохнусь.
Но карандаш пролетел сквозь него, отчего в облаке остался след, и заткнул отверстие дымовой трубы.
Раздался хрип.
Щёки туманника надулись, как воздушный шар, и мгновенно покраснели от такого давления.
Он вытащил трубку изо рта и начал надрывно кашлять, выплёвывая едкий дым. Туман начал очень быстро рассеиваться.
Я кинулся на загадочного врага, но туманник бросил под ноги дымовую бомбу. Я успел только стащить с него шляпу-цилиндр, но сам он скрылся, будто его здесь и не было.
Ветер подул сильнее, и туман развеялся. Сначала проявились здания, потом стало видно скрытое за пасмурными серыми тучами солнце.
В руках у меня остался только цилиндр. На внутренней подкладке надпись от руки «Акимъ Романович Скобелевъ. Нижегородская мануфактура». Но это просто название фабрики, о владельце тут ни слова, кроме запаха табака.
Он ушёл, и мне оставалось только возвращаться на экзамен. Благо путь был свободен, а времени на расследование у меня не было.
* * *
Комиссия была в полном составе. Во главе её виконт Степан Аркадьевич Мутырский, всё тот же вредный старикан, с ним мои неожиданные союзники на прошлом экзамене: Надежда Петровна Воронцова и Герберт Вольфганович Крюгер.
Тут и остальные мужчины из министерства. Виконт Троекуров, барон Одоевский и Валерий Орлов. Хоть и дальний родственник Кати, но никто по этому поводу не протестовал. Ведь он же ещё и родственник Максима Орлова, который был против участия Кати.
Они ждали её на учебном полигоне, где мы вчера сдавали экзамены.
– Барон Шишков, – директор академии Мутырский посмотрел на меня. – Мы рады, что вы пришли, но тем не менее сегодня вам здесь присутствовать не рекомендуется. На экзаменах только комиссия и студенты. Такие правила.
Против этих правил не попрёшь. Я посмотрел на Катю.
– Справишься, – сказал я и это не было вопросом.
– Точно? – её лицо стало испуганным.
– Ты обрела внутренний покой хотя бы на сегодня.
И на этих словах я вышел за ворота, но продолжал слушать, что происходит за спиной.
– Тяните новый билет, – сказал директор. – Так как это пересдача, вы сдаёте обе ступени заново.
Раздался шелест бумаги.
– О, эти задания посложнее, – барон Одоевский захихикал. – Билет номер тринадцать. Мой любимый.
Я почти почувствовал обречённый взгляд Кати на своей спине, но продолжил идти на выход. Ни намёком не покажу, что сомневаюсь в результате, иначе она запаникует и не справится.
