— Рад помочь, помощница, — прочистив горло, говорит он. — Пошли, я отвезу тебя домой.
Смирнов, засунув руки в карманы, разворачивается и уходит в сторону лестницы.
Не знаю, как объяснить, но в душе, откуда ни возьмись, появился осадок. Мы никто друг другу, я его ненавижу и готова сдать с потрохами за все грехи перед правосудием, тогда почему мне были так приятны его прикосновения и почему стало так зябко, как только он ушел с поля зрения?
7. 6.
Кристина
Следующие полчаса, мы едем в полной тишине, даже стереосистема не включена. Мне нравится его мерс, он ему очень подходит: большой, агрессивный и бесконечно красивый.
Остается только узнать его стоимость и понять, что у следователя финансовых расследований областного аппарата хоть и достаточно высокая зарплата, но не настолько, чтобы себе позволить мерс.
Смотрю на профиль Смирнова, намереваясь понять, кто же он на самом деле? Да, он хам редкостный, но за последнюю неделю моих наблюдений я не заметила сомнительных разговоров, людей, да и поведения в целом.
Каким образом можно уличить человека во взяточничестве, когда он ведет себя вполне приемлемо? Надеюсь, мои обязанности не заключаются в том, чтобы рыться в его грязном белье. Вот куда-куда, а в свое личное пространство Смирнов точно меня не пустит. Кажется, он даже домой меня везет с некой долей одолжения.
— Спасибо, за то, что подвозите, — это элементарная вежливость, не хочу, чтобы на его мужественном лице появлялись складки, а он такой хмурый сейчас, что вполне возможно.
— А за то, что освободил тебя, спасибо зажала? — отвлекаясь от дороги, спрашивает он.
Я оторопела. Вот бывают моменты, когда просто теряются слова, и я вообще не соображаю, что ему ответить.
— Надеюсь, не вы постарались? — вроде как в шутку интересуюсь, но Смирнов такой непредсказуемый, что не удивлюсь. — Просто если вы, то это очень жестоко, вдруг у меня фобия, и могла начаться паническая атака? Вы вообще отдаете себе отчет в том, что я могла с ума сойти в этом месте?
Он хмыкает, выруливая на проспект, а меня словно подбрасывает. Неужели он настолько легкомысленно относится к чувствам других людей?
— Чего вы молчите? — вынуждаю его ответить. Это правда очень важно.
Смирнов окидывает меня внимательным взглядом.
— Потому что не знаю, что сказать тебе, а вернее, какой мой ответ тебе не понравится больше? — даже как-то слишком легко отвечает он.
— И что это значит? — пытаюсь свести все к шутке, но обстановка неподобающая.
Мне непонятен он. Вернее, не то чтобы я старалась сильно его понять, просто в виду всех событий, связанных в моей работе с Ярославом, я совершенно не понимаю, чего от него ожидать в следующую минуту.
— Нет никакого третьего допроса, так ведь? — смотрю на его профиль. — Вы специально отправили меня искать то, чего нет, чтобы я отчаялась и не боролась за это место?
— А ты за него борешься? — Ярослав немного щурится. — Я думал, что место уже твое, разве нет?
Конечно, как только доложу Власову, что ты взяточник. И прикреплю доказательства.
— Почему тебе так важно стать следователем? — слишком резко интересуется он.
— Это вас не касается. Сугубо личные мотивы. Да и потом, вы не отвечаете на мои вопросы, с чего взяли, что я буду отвечать на ваши? Они же не относятся к моим обязанностям?
Смирнов неожиданно смеется, и его громкий смех волнами проносится по салону.
— Ангелок, ты потрясающая в своей отзывчивости. Даже не знаю, что сказать, — его удивление так искренно, что я еще больше вжимаюсь в кресло. — Во-первых, если ты не обратила, а ты, конечно же, не обратила внимание, у «Ситикона» было два директора, точнее один — де-юре, второй — де-факто. Если бы ты потрудилась и вчиталась в материалы, то знала бы это.
