Все оказалось до банальности просто. В лифте работают камеры, и этим все сказано!
– Ну, ты сильна, – раз в десятый повторяла Анька. Оставшиеся ей усердно поддакивали.
– Такого мужика, и поставить на колени!
– Да я больше чем уверена, он-то и на коленях стоял в первый раз за все свои тридцать шесть лет!
Так я и узнала, сколько лет моему начальнику, раньше не интересовалась, да и сейчас бы не стала, но раз уж сами сказали…
Девчонки галдели еще минут пять, я пыталась им объяснить, что они все не так поняли… Но, видимо, это всем известное выражение не произвело должного эффекта. В итоге девочки остались уверены что мой начальник в меня давно и безвозвратно влюблен, а я молодец: и позиций не сдала и мужика на колени поставила. А мне вдруг стало обидно за своего ледяного. Такого мужчину на колени не поставишь, да и зачем? Упиваться своим превосходством? Не понимаю я этого. Куда лучше заслужить его доверие и иметь возможность спрятаться за широкой спиной.
А во всем виновата сегодняшняя смена охраны, не мужики, а кучка сплетников! Я вспомнила, кого сегодня видела на посту, и попыталась запомнить лица, просто так этого оставлять я не намерена, такое с рук спускать нельзя, иначе будет еще хуже. А я-то еще удивлялась их странному поведению, заговорили подчеркнуто уважительно, значит, записали в любовницы и считают, что я имею хоть какой-то вес.
Ничего, я до них еще доберусь. Шла, раздумывая, рассказывать начальнику или нет? Что-то последнее время стало слишком много этих «или». Я так задумалась, что не сразу услышала истеричные женские вопли из кабинета Артема Владимировича. Потихоньку прошла к своему рабочему месту и уселась за стол. Страсти в кабинете продолжали разгораться. Вскоре из распахнувшейся двери вылетела зареванная девица гламурного вида, поливающая ледяного различного рода ругательствами, из которых «бабник» и «кобель» были самыми приличными. Начальник же, как и всегда, оправдывал свое прозвище ледяного. Как распахнул дверь перед гостьей, так и стоял с каменным выражением лица и замораживающим холодом в глазах.
Не успел он закрыть двери, как в приемную, сверкая белозубой улыбкой, явился сам начальник охраны, именно он сегодня был одним из присутствующих на посту.
– Оксана Александровна, вы сегодня особенно прекрасны, – пропел он, подойдя к столу, и сунул мне коробку недешевых конфет. Значит, что-то ему от меня надо.
Прячу коробку под стол и с милой улыбкой смотрю на просителя. Несколько секунд, и он не выдерживает.
– Оксана Александровна, а скажите мне пожалуйста, в каком сейчас настроении прибывает ваш начальник?
И тут в моей голове что-то щелкнуло, а на лице расползлась коварная улыбка. Эх, попал ты, голубчик, но пока еще об этом не знаешь.
– Знаете, – я подалась поближе к мужчине и прошептала ему шепотом заговорщика, – сегодня ему сообщили, что мы можем наконец-то переезжать на шестнадцатый, он как об этом услышал, так все утро ходит едва ли не с улыбкой на губах.
Ну, а что? Я ведь даже не соврала! Про настроение ему ничего не сказала, а улыбка… она может быть разной.
Мужчина расплылся в такой широкой и предвкушающей улыбке, что на секунду мне его даже жалко стало, но он сам напросился.
Спустя полчаса, вся красная, взъерошенная и едва ли не плюющаяся огнем, из кабинета выползла жертва моего произвола. И сразу же направилась ко мне.
Глядя на него, сразу становилось ясно, что отлюбили нашего начальника охраны не только качественно, но и во всех позах.
