– Ну, так вышло, что... – пыталась я найти понятные слова.
– Ты что, не могла обогнать этих самодовольных пацанов?!
– Они слишком быстры на прямых. Как бы я ни приближалась к Строллу, он всегда отрывался от меня на прямых отрезках.
– Надо было ножкой педаль жать сильнее. Как в кино показывают: видишь, что тебя обгоняют – педаль газа просто жмешь сильно-пресильно и передачи переключаешь да почаще. Палкой вот этой вот...
– У нас нет палок.
– Боженьки, как же девушке да без палки? – то ли в шутку, то ли всерьез ляпнула Мария. От этого у парня за столиком пиво брызнуло из носа...
– У нас на руле просто кнопки, и мы переключаем ими передачи.
– О, удобно. Наверное, – пожала плечами певица. – Я-то обычно на заднем диване езжу. И чтобы с мальчиками красивыми... Люблю роскошь, знаешь ли.
– А я... а я люблю гонки. Просто жить без них не могу. Еще с детства в картах ковырялась с отцом... Да, – вздохнула я и умолкла.
– Ну, – причмокнула Мария, – второе место – не так уж и плохо. Разве я не права, а, Ева?
– Да, конечно.
– В следующем году станешь первой. Вот потренируешься кнопочки эти на руле клацать и...
– Нет, не стану... – принялась я вдруг реветь.
– Чего это?
– Я осталась без команды.
– Новую найдешь.
– От меня ушел спонсор.
– Нового найдешь, этих спонсоров, – усмехнулась Мария, – пруд пруди.
– Мне запретили выступать в Формуле-2, – сотрясала я воздух, пытаясь объяснить, насколько серьезная у меня проблема.
– Ну, пф-ф-ф... – искала решение моя новая подруга. – Ну и фиг с ней, с этой Формулой-2 – иди уже в Формулу-1. Чего тебе в девках засиживаться?
– Нет.
– Что нет? Почему ты не хочешь? Там и машины покруче будут, и платят больше, и парней красивых, богатых, НЕЖЕНАТЫХ! – сделала акцент Мария на последнем слове. – А ведь девочек в Формуле-1 нет ни одной. Их никогда там и не было почему-то.
– Ага, это знак, – продолжалось мое самобичевание.
Но Мария не собиралась от меня отставать:
– Точно! Это знак – знак, что ты должна собрать сопли в кулачек и стать той самой первой бабой, которая закрутит... эти ваши... как их там... А, бублики.
– Пончики, – поправил бармен.
– Да, – возбудилась Мария, – точно, будешь крутить там пончики. На зависть мужикам, вот так вот. Ага.
– Да я бы хотела, – призналась я наконец, – но... по очкам не дотянула. Чтобы мне дали допуск в Формулу-1, я должна была набрать сорок очков. А я набрала тридцать восемь... Я бы набрала сорок, если бы победила в последней гонке, но... победила не я. А Стролл, которому отец купил команду и вложил десятки миллионов в машину. И теперь он получит суперлицензию. Вы знаете, что такое суперлицензия пилота, Мария? Это документ, который позволяет тебе участвовать в "королеве" автоспорта. Это золотой билет в Формулу-1. И я бы все отдала ради суперлицензии. Это моя настоящая мечта... Была.
– Хм, – нахмурилась Мария, – ни черта не поняла, что ты тут мне наговорила, девочка. Но печаль твою прочувствовала... Кстати, это не ты часом шнобель сыночку Шварцмана сегодня раскатала? Когда он шлюшку по-тихому пялил.
– О боже... – вздохнула я и закрыла лицо руками. – Да. Это была я. Вы тоже это видели?
– Хех, да этот видос уже полмира видело... Молодчинка, так держать. Ты умница.
– Да?
– Да. Но больше так не делай.
– Почему?
– Потому что, – стала вдруг петь Мария, – лучшие друзья девушек это олига-а-р-хи!
– И что же вы советуете мне теперь делать?
