Кристина просто свалилась на землю, содрогаясь от плача… На поляну ворвалась группа охраны университета по главе с начальником службы безопасности Челинтом. Окружили всех.
– Гор, что тут?
– Тут был официальный поединок между Кеамбером и Олегом. А вот как он проходил – от поводов его до финала, это ты и установишь с записью, с протоколами и подписями, – мрачно сообщил Гор. – Челинт, я не прошу, а приказываю не пропустить ни одного слова. Невзирая на лица. Проведи дознание в таком порядке: сначала моя группа, нам нужно срочно и далеко уйти, потом все раненые – пусть целители приведут их в сознание, после – вся эта толпа горожан, понял? Еще раз повторяю: не упусти ничего, спрашивая при амулетах правды, заставляй говорить всё от начала до конца – это важно, будет суд с самыми серьёзными приговорами, вплоть до казни. Уводи и уноси всех, свою группу сам приведу, только Олега поправим и перенесём… Но жди для начала нас, всё!
Поляна опустела. Настоящий дождь так и не пошёл.
Кристина после допроса, едва войдя к себе в комнату, свалилась на кровать и затихла. Нянька, попытавшись её расшевелить и поспрашивать, покормить заодно, ничего не добилась, ушла.
– Зачем, зачем я всё это затеяла? – бился в голове бесконечный вопрос. – Не хотела я убивать, зачем это мне? И за что это мне всё? А он сам виноват, сам! Сам…
– Сам??? – возник внутри злой голосок. – Это он сам нарушил слово? Не ты?
– Я, и что такого?
– Вот и получай за ничего такого…
Она три дня никуда не выходила, ожидая и опасаясь крупных неприятностей после допроса. Отец не появлялся, и всё внешне вроде спокойно. Хотя мучили некие тревожные предчувствия: слова девчонок Олега в память врезались, да и собственные ответы на вопросы дознавателя заставили посмотреть на себя с неожиданной стороны. В конце концов, она решилась выйти – в первую очередь узнать, когда вернётся отец, посоветоваться-то и не с кем, кроме него, нянька утешала бы и всё. Нет ли каких слухов в университете, а главное – что там говорят в городе, в салонах, клубах… Да и принесла ей уже Аруана приглашения в три из этих заведений.
Узнать ей ничего не удалось. Все встреченные по пути студенты, охранники, другие работники университета старались с ней не встретиться… Отходили с дороги, отворачивались. Более того. Когда она вошла в приёмную ректора, её встретил поначалу не узнающий, но сразу переполнившийся брезгливостью и презрением взгляд Цемберы, порой исполняющей обязанности секретаря, а при длительных отсутствиях Кристофа постоянно здесь дежурившей. И очень давно знакомой, обычно приветливой.
– Что вам угодно? – не меняя выражения лица, холодно спросила Цембера.
Кристина растерялась – всегда доброжелательная к ней преподавательница стихийного факультета сейчас словно окуталась ледяной пеленой.
– Хотела только узнать… – пробормотала она.
– Где находится ректор и когда он вернётся? Это вас абсолютно не касается, студентка Шантье! Пока ещё студентка!
– Да как вы…
– Да, я смею! Смею даже назвать тебя подлой тварью! Скотиной и сволочью! – Цембера произносила дикие слова совершенно равнодушно, что вкупе с презрением на лице производило жуткое впечатление. – В канцелярии лежит ходатайство о твоём немедленном отчислении, подписанное почти всеми преподавателями университета. Жаль герцога Шантье, что у него выросла такая омерзительная дочь. Но это не моё дело. Проваливай и на глаза мне не попадайся – за Олега прибью и закопаю, не дай Небеса, случись с ним чего!
