На одной медведь трётся щекой о шкатулку. На второй вытаскивает из неё зеркальце и довольно скалится своему отражению. А на третьей прекрасная девица громит всё в своей комнате, видимо, потеряв это самое зеркало.
— Рухлядь, — вынес вердикт Олег, мельком взглянув на мою находку.
— Ничего ты не понимаешь, красиво же, — я отвернулась от вредного парня, прижав к груди шкатулку.
Внутри что-то перекатилось с глухим звуком. Я приоткрыла крышку и обнаружила в ней золотое кольцо с красным камнем.
— Вот, смотри, а ты говоришь рухлядь. Теперь, можно сказать, у нас есть деньги. Если отыщем ломбард.
Оценив взглядом колечко, я надела его на палец, любуясь явно драгоценным блеском. А камень в нём вдруг сверкнул ярким светом. Мою фигуру окутало золотистое сияние и сразу же пропало.
— Что это было?
— Мы в волшебной стране, Гадкина. Нечего надевать на себя что попало. Сними сейчас же.
— Ладно, — выверты кольца настолько выбили из колеи, что я даже не стала спорить.
Вот только волшебная драгоценность накрепко приклеилась к пальцу.
— Не снимается.
— Чего?
— Не снимается, говорю. Застряло. Может, я это, отекла от страха?
— Мозг у тебя отёк! Зачем вообще надела? — раздражённо прорычал Кощеев.
— Откуда же я знала?
Он потянулся к моим рукам, но я оттолкнула его и двинулась дальше по чердаку. Сама как-нибудь разберусь.
— Обиделась что ли? — донеслось в спину, но я не ответила, залюбовалась гильотиной.
Вот зачем она была нужна Бабе Яге? Чем она тут занималась? И вообще, местные столпы добрые или злые? Может, я унаследовала титул злодейки? Тогда дыба и гильотина вполне объяснимы. Но это означает, что местным вряд ли придётся по душе возвращение Яги. Мда, попала…
— Ладно, пошли вниз. Тут один хлам, — подытожил Кощеев.
Прихватив один из мечей в кожаных ножнах, он зашагал на выход.
— Это-то тебе зачем? Чтобы самоуничтожиться?
— На всякий случай. Вдруг на разбойников наткнёмся.
— Ты типа умеешь с ним драться?
— Я умею эффектно с ним выглядеть, — огрызнулся он.
— Ну да, ну да, — хихикнула я, но тоже прихватила с собой кинжал.
Какое-никакое оружие. Мало ли, неизвестно, сколько мы проведём в лесу. Нож в походе нужен всегда.
Спустившись вниз, мы отряхнули одежду и волосы от пыли, после чего, не сговариваясь, направились к входной двери.
— А ты как воскрешать будешь? Нужен какой-то ритуал? Особенная фаза луны? Кровь девственницы?
— Свою хочешь предложить?
— Если надо, чего бы нет? — пожала я плечами, стараясь хотя бы выглядеть уверенно.
Казалось, как только Олег Кощеев на моих глазах воскресит избушку, мой мир окончательно перевернётся.
— Как только понадобится, буду иметь в виду тебя, — буркнул он хрипло и прочистил горло. — Так, ладно, я никогда этого не делал, но очень постараюсь.
— Никогда не делал? Но ты так уверенно заявлял…
— Где бы я на Земле занимался воскрешением трупов?
— Я не про практику. Я думала, ты заклинания нужные изучал, — пояснила и, приблизившись, постучала кулаком по его лбу. — Кощеев, я передумала, лучше не надо.
— Не-не, сейчас будет тебе средство передвижения. Самое крутое в мире.
Олег сложил вместе ладони и потёр их между собой. А потом присел, положив их на пол. Его кожа засияла зловещим голубоватым светом. Избушка затряслась. Послышался какой-то скрип.
— Получается, — обрадовалась я, приглядываясь к сосредоточенному лицу Олега.
Тут дом резко тряхнуло. Я вцепилась в то, что первое попалось под руки. В Кощея. И мы кубарем покатились по полу, пока не наткнулись на шкаф с книгами. Тяжелые томики рухнули нам на макушки, добавляя новые шишки к имеющимся. А землетрясение местного масштаба продолжалось. Куриные ножки несли избушку в неизвестном направлении, намеренные поставить новый мировой рекорд по скорости бега.
