– И устрою, – пообещал Листвяк. – Делов-то! Особенно, если домовые подсобят.
– Только устраивайте чуть в сторонке, не над камнем, – посоветовал Виктор, – а то, кто знает, что это за камень, может и сам раскопаться, опять мало не покажется.
До того как-то мимоходом и познакомились, Голубев узнал, что звать домовых Ярик, Веселин и Фаддей, только путался ещё. Сам пасечник – Максим Никонов, сколько лет тут живёт в лесу, и сам не помнит.
– Успеете построить, рассказывайте! – потребовал Сергей Николаевич.
Хоть Сухой и говорил, что у них память наследственная, однако и в ней появлялись лакуны. Один из предков Листвяка… Или родственников? Хотя точней будет сказать, из «однодельцев», которому срок вышел, с предками и роднёй – как бы не запутаться в том, кто они такие у этих народов. Передал «по наследству недавно» ему прибор, обеспечивающий защиту неизвестного по размеру территории участка Земли. Защиту от тех, кто её хотел бы сгубить или захватить. «Вот за что купил, за то и продаю» – проворчал Листвяк. А тот «родственник» получил эту штуковину от некоего иномирца. А тот иномирец больше ни с кем не общался… Что не понятного? Размером аппарат – с мужскую ладонь, опасность незнамо от кого и её масштабы определял сам, зажигая красный индикатор и включая ультразвуковой сигнал. Лесовики, как и домовые, были к такой частоте чувствительны, потому, кстати, не жаловали летучих мышей. Вот автоматически реагировать на опасность прибор не мог. «Если на эту красную кнопку вообще нажимать некому, то для кого она, опасность? А ежели не сработает один прибор, через какое-то время другие помогут. А сколько их всего, и где они, кто знает? Не нами придумано…» Вот ещё поэтому об аппарате его коллеги и знали – мало ли что с ним самим может случиться? За свою жизнь Листвяку приходилось нажимать кнопку четырежды: после первого случая в 1733 году он ничего особенного не заметил, лишь неожиданно день превратился в ночь, как бывает при солнечных затмениях. Может, оно и происходило. Во второй раз опасность возникла 30 июня 1908 года, тогда над обширной территорией Центральной Сибири пролетел гигантский шар-болид. «Тунгусским метеоритом его называют, а что там на самом деле взорвалось, гадают ведь до сих пор».
– Конечно, – припомнил Голубев, – в том же Соловце выдвинули теорию аварии космического корабля, который двигался из будущего в прошлое.
Совсем недавно, в 1961-ом, перед самым запуском Гагарина почти в зените прибор устроил нехилый взрыв, невооружённым глазом можно было видеть следы осколков, разлетающихся во все стороны света. И теперь: пять лет назад индикатор засветился не красным, но всё же оранжевым светом. После включения аппарата и появилась эта странная звезда над Тридевятовом. Индикатор потускнел, но не погас вовсе, как бывало раньше. Позавчера, когда в городе отрыли загадочный чёрный объект, в такт звезде стал пульсировать и огонёк на приборе. Листвяк встревожился и ночью вызвал «вот этих всех». Всё утро и день просидели на веранде, уставясь на сигнал, нажимать не решались, вроде же ясно сказано, что должно красным светить и звук ещё. А этого не было, растерялись. Только когда индикатор чуть не полыхнул, и звук пошёл, Листвяк нажал кнопку. После чего им всем, кроме Максима, по ушам так вмазало, что чуть на месте не свалились. Бросились вон от дома, да эти двое тормознули. Вот и вся история.
