– Там моя жена, – просто отвечаю я. – Не верите, подождите пять минут, и она выйдет.
– Лёха, сечёшь? – шкрябает свою грудь под тельняшкой коренастый, – сюда в «Попаданцы» и семейные пары попадают! Сиги есть?
– Нет.
– А если найду? – тут коренастый хохочет, и даже длинный улыбается. – Пошли дальше Лёха, не будем семейных обижать.
И парочка «восточных» двигается дальше. А я принимаю решение заглянуть в душевую. Тем более, что сам ещё не знаю – что да как там всё обустроено. Тихо стучу в дверь. Тишина. Приоткрываю дверь и захожу внутрь. В помещении кабинок 20 и столько же раковин для умывания. Двери кабинок тоже картонные. Я заглядываю в первую кабинку, и обращаю внимание на матово-серый цвет всего. В том числе и леек и ручек. Никаких крючков, никаких подставок для мыльниц. Смотрю на раковины – они тоже серого цвета. Под вид молотковой эмали, только всё гладкое, и светопоглощающее. Сначала умываю лицо. Так как платка нет, отряхиваю руки и мотаю лицом по-собачьи. Подаю голос:
– Ирка, ты где?
– Дядя Дима, я заканчиваю, – слышен голос из дальней кабинки.
– Эх, ничего нету под рукой, так бы спинку тебе потёр, – кричу.
– Ну Вы шутник, дядя Дима. Всё, выхожу.
И рыжая бестия выходит с мокрой головой, в мокром халате. Хорошо всюду 90 градусов по Фаренгейту, это по Цельсию около 32 градусов. Жара!
– А ты знаешь, Ирка, мне пришлось назвать тебя женой двум восточникам, чтобы они прошли дальше. А то ведь в душевую хотели зайти.
Мы вышли из душевой и направились к табло.
– Значит Вы мой спаситель, – задорно говорит она и смеётся.
На табло с разбегу не могу найти никого знакомого. Вот вижу, правда, Майкла Бома. Написано по-английски. Он гражданин США, но, видать, отирается в Москве. Участвует во всех ток-шоу на политические темы.
– Я, честно говоря, не знал, а вдруг там в душевой один рожок, и ты голенькая перед ними предстанешь? Архаровцев полно, не все знают, что за секс идёт понижение в «засранцы».
– Фу, как некрасиво.
– Забудь слово «некрасиво», всяк сюда входящий!
– Что-то это мне напоминает, дядя Дима.
– И мне. Без ГУГЛа как без рук. Тебе не холодно? Вон соски затвердели!
– Да ну Вас, дядя Дима. Только в краску вгоняете.
Тут мимо проплывает толстый сердитый мужик. Двигается он с востока. За ним виднеется уже человек 8 «восточников». Мы с Ириной благоразумно заходим в её комнату.
– Скидавай халат, знакомиться будем, – с серьёзным видом говорю я. Люблю прикольнуться…
– Вы серьёзно, дядя Дима? – задумчиво спрашивает она. Но не возмущается. И главное, не краснеет. Но глазки потупила.
«Девчонки любят, когда их уговаривают. Но я не такой!»
– В мокром халате вмиг простуду подхватишь. Я отвернусь, а ты в постель быстро юркнешь. Пусть халат и трусики сохнут.
– Океюшки! – не дожидаясь, пока я отвернусь, Ирка-шалунья раздевается и запрыгивает под одеяло.
«Хороша дивчина!»
– Могу массаж спины сделать, – на всякий случай говорю я.
– Всю жизнь мечтала! – с восторгом восклицает она.
Я тру ладони, хоть и жарко в комнате. Присаживаюсь осторожно на край картонной кровати и откидываю её рыжую косу со спины. Затем до пояса опускаю покрывало. Внизу живота становится тепло. Поправив в тесноватых джинсах своё хозяйство, приступаю к массажу спины. Кроме «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы» знаю ещё несколько приёмов. Жамканья, надавливания, хлопки, «коготки» – негусто конечно. Но Ирка млеет от наслаждения. И в конце шутливо заявляет:
