Я хмыкнула, откинув волосы назад. Устала. Сегодня я так устала, что позволила себе показать свою уязвимость. И это было плохо. Очень плохо. Никто не должен знать, что я могу устать, могу быть слабой. Нет. Я сильная. И все должны видеть только сталь и холод в глазах. Пусть бояться, пусть ненавидят, но я смогу добиться того, о чем мечтаю. Чтобы больше никогда не быть беззащитной. Не быть слабой…
В голове всплыл вечер после новогодних праздников, когда я сидела и ревела в комнате Азры.
***
– Все будет хорошо, Весь, обязательно будет, – мягко погладив меня по волосам, говорил друг.
Я подняла голову, посмотрев на Азру.
– Они все думают, что это я виновата, – произнесла я, чувствуя, что по щекам вновь текут слезы. – Но это не я сказала куратору. Правда, не я.
Азра мягко улыбнулся.
– Я знаю, Весь. Знаю, – кивнул он. – Они перебесятся и успокоятся.
Я тихо всхлипнула, вытирая слезы. Сегодняшний вечер был одним из самых ужасных после вступления в Академию. Вечеринка, в честь начинающихся каникул, прошла очень бурно. Так бурно, что кто-то подрался, выбив окно в коридоре, кто-то умудрился разнести дверь в общежитие, а фонтан, который стоял во дворе, стал выпускать лаву. Да, кто-то из первокурсников знатно накидался, не контролируя свою магию. Всю группу, не считая меня, наказали. Поэтому все решили, что это именно я сдала их куратору. Хотя меня не наказали, потому что в тот вечер я была у одного из преподов, разбирая задание, которое мне давали на выходные. Но, конечно, никто мне не поверил. Все решили, что я стерва и трепло. Гневные взгляды и комментарии от уставших, после четырехчасовой тренировки одногруппников, добили меня окончательно. И, забежав к Азре, я позорно разревелась.
– Весь, нельзя же так переживать.
Азра обнял меня, продолжая гладить по волосам. Я остервенело, вытерла слезы, пытаясь прийти в себя.
– Азра, не хочу быть слабой. Не хочу плакать больше так, – зло произнесла я.
– Слабость это не порок. Почему ты так боишься быть мягкой и слабой? – тихо спросил друг.
– Потому что слабых обижают. Потому что слабой быть больно, – я сжала кулаки. – Хотят, чтобы я была стервой, я ей буду. И больше я никого прикрывать не буду. Как меня там называет Алекс, Снежная королева? Так я ей стану. Только так я смогу добиться своей цели.
Азра покачал головой, не одобряя ни мои слова, ни действия, которые я предпринимала.
– Весь, ты слишком сильно цепляешься за эту службу. Вот и надо оно тебе? Ведь за этой маской скрывается добрая и нежная девушка, я-то это знаю. Весь, может лучше измениться в другую сторону?
Я улыбнулась, посмотрев на друга. Знаю, что он за меня переживает. Но не могу ничего с собой поделать. Не могу измениться.
– Азра, быть доброй и милой я могу только с тобой. Даже дома я уже не такая. И пока никто не вызвал у меня желания быть нежной девушкой. Все они смотрят на меня как на кусок мяса, мечтая затащить в постель. А получив отказ, называют меня шлюхой и стервой, – хмыкнула я зло. – И если я не хочу выйти замуж по указке мамочки, я лучше буду хладнокровной стервой, чтобы отвоевать свою свободу. И служба в патруле станет для меня этой свободой. Ты же знаешь, я умная. И сильная. И через пару лет патруля я смогу вполне пробиться куда-нибудь повыше.
– Знаю. Знаю, Весь. Знаю, что ты сильная и умная, и что у тебя все обязательно получится, но я боюсь, что ты потеряешь себя. Весь, ты же мне как сестра. И мне больно смотреть, что ты так себя ломаешь, – тихо договорил друг, сжав мою руку.
