Служанка не соврала. Подобранный цвет оттенял кожу, и создавал ощущение лёгкости и одновременно хрупкости. Даже Мерелис оценила:
- Достойно, - кивнула она.
- Небесный просто не сможет пропустить такую красоту.
Мерелис перекосило.
- Оставь нас, - пропросила я горничную.
Девушка поклонилась и испарилась. Дверь за ней плотно закрылась. Я выждала ещё три секунды и уточнила:
- Свтелая, а дракон, находясь в трансе, не сможет увидеть...
- Нет, об этом не беспокойся.
- Почему вы уверены, что меня не выберут?
- Потому что из нескольких тысяч девушек выберут сотню, а то и меньше. Надо быть очень везучей, чтобы попасть на третий этап отбора. Идём.
И мы пошли. Спустились на лифте в огромный холл.
- Не смотри по сторонам как ротозейка, - зашипела Мерелис, едва я попыталась оглядеться. - Ты та Верде! Не позорь своё имя. За мной.
В холле толпились невесты. Девушки сбивались в стайки и жались друг к другу. Сначала я удивилась, что соперницы проявляют такое единодушие, а потом поняла. Девушки одеты в одинаковые похожие на ночные сорочки балахоны с кватдратным вырезом, скупо украшенным узенькой полоской кружева. Явно, одевал девушек небесный храм, а значит, девочки из небогатых семей, их выдернули из привычного окружения, доставили в столицу. Наверное, попасть на следующий этап они и не местают, всего боятся, вот и держатся друг за друга. Я подобного удовольствия лишена.
Аристократки всё же были. Я насчитала трёх элегантно одетых гордячек, держащихся поодиночке и одну не менее элегантную, но более приветливую кокетку, стрелявшую глазками и рассыпавшую очаровательные улыбки.
- Какая возмутительная вульгарность, - пробормотала Мерелис.
Я посмотрела туда же, куда смотрела моя надзирательница. У стены лучилась самодовольством... копна. Целый стог оборок, рюшей, кружав, бантов, цветов, лент. Казалось бы, всё выдержано в светлой цветовой гамме, но у меня зарябило в глазах, и я поспешно отвернулась.
Были и другие девушки. Наверное, обычные горожанки.
- Свтелая Верде, рада неожиданной встрече, - нас остановила компаньонка одной из аристократок.
- Светлая Раэнь! Неужели вы? Сколько же мы не виделись.
- Лет десять, не меньше. Мы ведь не виделись с тех пор, как Всенебеснейшая посчитала пребывание в столице та Верде нежелательным.
Теплоты в глазах Мерелис поубавилось, а собеседница словно и не заметила:
- Откровенно говоря, удивлена. Не припомню, чтобы кто-то из та Верде получал метку. Это в нашем роду Лали уже вторая за последние пятьдесят лет.
Интересно, все аристократки изливают словесный яд как дышат или когда-то Мерелис сшипелась с себеподобной, а теперь пожинает плоды "дружбы"?
- Светлая Верде, ты не представишь мне свою юную подопечную?
- Ох, простите, светлая. Разумеется. Моя подопечная светлая Халиала та Верде.
- Приятно познакомиться со столь очаровательным созданием.
Я смущённо улыбнулась.
- Моя дочь светлая Лалиола та Раэнь.
- Очень приятно.
- Ох, светлая Халиала. Вы позволите называть вас так? Должно быть, это ужасно - не иметь даже шанса побывать в столице, безвыездно сидеть в захолустье. И даже сейчас сразу после второго этапа вам придётся уехать.
Гадюка младшая.
Придумать достойный ответ я не успела. К нам подошёл мужчина, облачённый в подобие доспеха. Его закрытое одеяние состояло из лазурно-голубых пластинок этакой чешуёй закрывающих всё тело. Каждая пластинка была покрыта причудливыми символами, выведенными золотой краской. Золотом были покрашены волосы, . Даже я, далёкая от местных реалий, сообразила, что перед нами жрец, что голубой цвет означает небо, а золотой - солнце.
